Правила охоты

Килмара не сомневался, что его небольшой отряд сумеет противостоять нападению, но не обманывал себя в отношении цены.

На протяжении сорока пяти минут Сасада допрашивал Кэтлин с ножом в руке. Он снова и снова задавал ей одни и те же вопросы, и это продолжалось до тех пор, пока дерзкий огонек не погас в глазах молодой женщины. Только после этого Сасада поверил, что Кэтлин рассказала все, что ей было известно.

Каждый свой вопрос Сасада сопровождал аккуратным и точным движением ножа. Когда он закончил, все плечи и грудь Кэтлин были липкими от крови, а сама она находилась в глубоком шоке. Клинок был настолько острым и тонким, что каждый новый разрез казался поначалу неглубоким и безболезненным, но потоки горячей крови и страх, который вызывал в ней этот человек, заставили Кэтлин почти полностью потерять надежду.

Мак— Гонигэл наблюдал за допросом со все возрастающим раздражением. Ему редко случалось проводить операцию вдали от его родных торфяников, и теперь он чувствовал себя неуютно в этом незнакомом окружении. Будучи жителем Северной Ирландии, Мак-Гонигэл хорошо знал повадки и методы британцев и королевских констеблей Ольстера -северо-ирландской полиции. “Гарду Сиохану” — ирландскую республиканскую полицию, а также ирландскую армию Пэдди почти не знал и потому не мог предвидеть их действий.

Когда Сасада закончил свое неаппетитное занятие, он приказал, чтобы обеих женщин привязали и заклеили рот пластырем. Когда это было исполнено, и Кэтлин с матерью швырнули на пол в гостиной, террористы отодвинули от стены раздвижной стол, расставили вокруг него стулья и принялись в последний раз уточнять детали предстоящей операции.

Инструктировал своих людей Мак-Гонигэл. То, что он все еще был жив-здоров, продолжая при этом оставаться на стезе терроризма, говорило о его немалых способностях и высоком профессионализме. Каждую операцию он готовил скрупулезно и во всех деталях, но все его боевики были готовы импровизировать при встрече с неожиданностями. На этот раз Пэдди особенно подчеркнул важность дисциплины и расчета времени, уточнил порядок ведения огня и движения, пытаясь добиться того, чтобы ни один из его людей не двигался вперед без прикрытия со стороны своих товарищей. По иронии судьбы Мак-Гонигэл в юности служил в Британской армии, а затем проходил специальную подготовку в Ливии, где специализировался на вооружении, используемом в армиях стран Варшавского Договора.

— Это небольшой госпиталь, — говорил он, указывая на привезенные Сасадой схемы и чертежи. — Имеет форму прямоугольника. В центре — вход, слева от входа — регистратура и приемный покой. Дальше, прямо напротив входных дверей, располагается лестница, которая ведет наверх. На площадке каждого этажа есть выходы налево и направо. Коридор, который нам нужен — они называют его “частное крыло”, — расположен налево от площадки третьего этажа. Хотя третий этаж — последний, лестница продолжается вверх еще на один пролет: там расположены туалеты и складские помещения.

В качестве указки Мак-Гонигэл использовал вязальную спицу. Вязальная корзиночка Мэри Флеминг напомнила Пэдди о его собственной матери, которая тоже любила вязать. Она и умерла со спицами в руках, когда шальная пуля британского парашютиста попала ей в голову.

— Девчонка говорит, что с тех пор, как наш клиент появился в госпитале, у основания лестницы постоянно дежурит гардай или, иногда, вооруженный детектив в штатском.

Этот пост наблюдает за всеми, кто поднимается наверх, и передает сигнал охраннику на третьем этаже, если посетитель или врач идет туда. Коп в форме не вооружен, но у него есть рация.

Джим, черноволосый молодой парень из первой группы, перебил главаря.

— А что за человек стоит на третьем?

— Третий этаж — “частное крыло” — охраняется только рейнджерами. При входе в коридор они установили нечто вроде контрольной зоны. Снаружи стоит рейнджер, который охраняет первую из бронированных дверей. Он впускает посетителя в зону. В зоне стоит металлодетектор. Если ты чист, то перед тобой открывается вторая дверь, за которой стоит еще один рейнджер. Кстати, обе двери никогда не открываются одновременно, и я подозреваю, что это просто невозможно — должно быть, на них установлены электронно взаимодействующие замки.

— А видеонаблюдение? — спросил еще один террорист. Мак-Гонигэл кивнул.

— На стене установлена камера, которая располагается прямо над дверями. С ее помощью площадка просматривается до самой лестницы. Там были двери пожарного выхода, но рейнджеры их убрали. Любой, кто поднимается по ступенькам или выходит из лифта, расположенного рядом с лестницей, попадает в поле зрения камеры с того момента, как ступает на площадку третьего этажа.

В гостиной воцарилась тишина. Террористы обдумывали услышанное. Справиться с полицейским в регистратуре не составит труда, но как подняться вверх на третий этаж так, чтобы не насторожить рейнджера на посту у первой двери? У Мак-Гонигэла была одна идея — в этом отношении он всегда отличался изворотливостью и находчивостью.