Правила отбора

   - Нет. Не всё. Тебе, например, лет через тридцать уже не придется смотреть в обычные теодолиты и нивелиры и рисовать исполнительные с помощью карандаша и линейки. У тебя будет специальный прибор, который сам настроится и сам снимет нужные точки. А потом его можно присоединить к другому прибору и тот за десяток секунд напечатает необходимое количество чертежей.

   - Да. Это было бы здорово. Прямо "Дверь в лето" Хайнлайна, чертёжник Дэн, - Лена мечтательно улыбнулась, но затем снова нахмурилась. - А как же полёты на Марс, Венеру, Луну, к звёздам? Ты ничего про это не говорил.

   - Да. Не говорил. Поскольку этого не случится, минимум, лет пятьдесят или больше.

   - Но... почему?!

   - Потому что подавляющему большинству это будет не нужно, - развёл я руками.

   Лена молчала секунд пятнадцать. А потом словно продолжила мою мысль:

   - Кажется, я понимаю. Когда всё достается легко, а вокруг так много соблазнов, какой смысл задумываться о звёздах? Легче и проще мечтать о новом наряде для вечеринки, о поездке на море, ещё об одном телевизоре или, к примеру, магнитофоне и чтобы не хуже, чем у других... Увы, но ты абсолютно прав. Всё, видимо, так и будет. Люди начнут жить в выдуманном ими же мире или даже мирах. А всякие роботы и ЭВМ им в этом помогут. Подскажут, что лучше, где лучше и как лучше, и постепенно заменят друзей, а потом и мужей, жён, детей, родителей, родственников. Человечество не успеет опомниться, как превратится в сборище одиноких несчастных ненавидящих весь свет эгоистов. Сколько оно ещё проживет после этого, я даже боюсь предсказывать.

   Девушка опять замолчала.

   Молчал и я. Не потому что мне нечего было сказать, а потому что был удивлён точностью сделанного Леной прогноза. Всё-таки хорошо, что эта умница и красавица не досталась какому-то полудурку Витьку, мелкому жулику и фарцовщику. Есть в этом какая-то... высшая справедливость. Жаль только, что потом она опять выбрала не того... Но тут уже ничего не поделаешь. Любовь зла, и козлы этим беззастенчиво пользуются... Ума не приложу, как нам теперь из всего этого выбираться... да и надо ли?..

   На холодной скамейке мы сидели ещё минут двадцать.

   А потом я ушёл, и Лена меня не удерживала.

   Просто спросила:

   - Завтра придёшь?

   И я ответил:

   - Не знаю.

   - А послезавтра?

   - Послезавтра приду обязательно, - и, улыбнувшись, добавил:

   - Даже если война...

   Воскресенье. 10 октября 1982г.

   Чтобы закончить объект, нам хватило полтора дня. Правда, и вымотались, как собаки. Вчера я вернулся в общагу в половине двенадцатого и сразу же завалился спать. А сегодня поднялся на ноги в шесть утра и снова поехал на Войковскую. Впрочем, дело того стоило, поскольку уже в пятнадцать ноль-ноль я был свободен как птица. Веревки, альпинвентарь и строительный инструмент мы спрятали в выделенной в подвале каморке и, договорившись о том, когда займемся перебазированием на новый объект, разбрелись кто куда. Мишаня пошёл в кино, Лёха с Олегом поехали на какую-то "тайную" встречу, а я двинулся назад в Долгопрудный.

   В общежитии первым делом отправился в душ - смыть с себя пыль и грязь хотелось на уровне почти что инстинкта. А когда, распаренный и до безобразия чистый, с обмотанными полотенцем чреслами, вернулся в комнату, то обнаружил там не только соседа, но и двух никак не ожидаемых здесь персонажей.

   - А вот и он! Я же говорил, пять минут, - указал на меня Олег Панакиви.

   - Здорово, бродяга!

   Крепкий под два метра ростом парень поднялся со стула и сперва по-медвежьи облапил меня, а затем словно клещами сдавил мою длань своей здоровенной ручищей.

   - Ой! Андрюшка!

   Сидящая возле окна девушка приветливо махнула рукой, но, узрев мой оголённый торс, вдруг покраснела и, опустив глаза, принялась сосредоточенно рыться в сумочке, как будто забыла там что-то важное и что надо обязательно отыскать прямо сейчас.

   Гена Кулешин и Ира Чарникова. Мои одноклассники.

   Сколько же я их не видел? Лет, наверное, двадцать.

   И ведь не изменились почти. Какими запомнил когда-то, такие и есть...

   - Сейчас. Секундочку. Только переоденусь.

   Я, наконец, вырвался из Генкиного "захвата" и, прихватив шмотки, стыдливо нырнул за шкаф.

   - А мы думали, уже не дождёмся тебя. Уже уезжать хотели, - посмеивался Кулешин, дожидаясь, когда я закончу с одеждой. - Силён ты, однако, в ванной плескаться.

   - Не в ванной, а в душе, - бурчал я, пытаясь попасть ногами в штанины.

   - Да какая разница?

   - Большая. В ванной я бы сидел в три раза дольше.

   - Значит, повезло.

   - Это точно...

   Я выбрался из-за шкафа, поправил ворот рубахи и широко улыбнулся гостям.

   - А вот теперь и вправду привет! Какими судьбами?

   - Да вот, решили тебя навестить, - Ира оставила сумочку и, чуть прищурившись, внимательно осмотрела меня с головы до ног, словно прикидывая, не ошиблись ли они адресом, тот ли это Андрей Фомин, которого они знали, или не тот. - А то ведь два месяца уже прошло, а от тебя ни слуху, ни духу. Нехорошо.

   - Знаю, что нехорошо, - развёл я руками. - Дел просто много. Учёба, работа, туда-сюда.