Правила отхода

Основной идеолог активных акций против функционеров Объединения Угля и Стали — Антонио Джолитти, член ЦК ИКП. Заместитель Тольятти. Очень серьезный человек. Скажу сразу, Питер, его так просто не пристрелить. И охрана у него есть. И ждет он, покушения. А вот если его не грохнуть, то они не остановятся. У этого Джолитти, непонятно откуда, есть ресурсы. И еще Грин. Они тебя ищут. Пока что в Мюнхене, и Германии. Но их появление в Париже — дело времени.

Так стало понятно, что все же придется организовывать теракт. Сеньор Джолитти не успокоиться.

Даже не первый взгляд, убить политического деятеля, ожидающего покушения, — дело непростое. Нужно знать место, время, позицию. Плюс маршруты отхода. Плюс еще куча всего.

Идея родилась внезапно, когда я встретился с парнями, что прилетели во главе с Этьеном Мале.

Джо их поселил в Антрепо, это десятый округ, недалеко от Северного Вокзала. Вполне себе криминальный район, населенный как раз выходцами из Африки. Правда, в основном арабами, да индусами, но и негры там в глаза не бросаются. Все очень веселились тому, что пока Оттам их заселял, с его любимого Ситроена сперли зеркала.

Так вот, в ожидании решения по планам, ребята с удовольствием исполняли обычную туристическую программу, с посещением кафе, дансингов и борделей. И Этьен «Ти» Мале, мне сказал, что музыканты в Париже — говно. Они тут были в дансинге недалеко от Шатле — белые рок-н-ролл играть не умеют.

На мои ироничные уточнения, он даже обиделся. Оказывается, он бывший музыкант. Играл на барабанах, и даже подумывал о контракте с каким-нибудь звукозаписывающим лейблом. Но там не протолкнуться от белых, Питер. А «Мотаун» всех черных взять не может. Так он оказался сначала портовым грузчиком, а потом и революционером. И я подумал, что может получится.

Один из приехавших революционеров, Джошуа Голстин, был снайпером. Невысокий и текучий как ртуть парень, заявивший, что за пол-километра кладет пули одна в одну. И я поехал на Монпарнас, где поселился Питер Готти.

Там я ему заявил:

— Мне нужно, чтобы сюда из штатов приехало два музыканта. Один белый, желательно бас-гитарист. А один черный — желательно гитарист. Нет, не звезды. Но крепкие профессионалы.

И рассказал свой план. По Италии будет гастролировать американская группа, что играет рок-н-ролл. Будет исполнять зажигательные песенки, и выступать не только по клубам и небольшим площадкам, но на концертах в поддержку левых партий. Демократично будет состоять из белых и черных. И концертная команда будет тоже разноцветная.

А однажды, на одном из концертов, со сцены, из за спины музыкантов, через дырку в заднике какой-то негодяй выстрелит из винтовки с глушителем в сеньора Джолитти, что почтит своим присутствием концерт в поддержку коммунистического мэра.

Моя идея Питера Готти впечатлила. Работая на крупнейшего в истории мафиозо, он привык к масштабности решаемых вопросов. Но тут все выходило на новый уровень. А я, чтобы он не расслаблялся, еще и подгрузил. Ибо ты, Готти, отвечаешь в операции не только за информацию. Но и за концертный тур по Северу Италии.

Но тут он ловко увильнул. Мафия тряхнула связями на родине, и мне был обещан мегаимпрессарио, что все организует в лучшем виде.

А мы с Кэт, пока шла подготовка, много гуляли и чудесно проводили время. Как правило, вечерами. Как правило, к нам присоединялись ребята.

Айрин, вернувшись из Прованса, заявила, что раньше она хотела встретить старость в Италии, но спасибо Грин, Менерб гораздо лучше.

Карл Хофман, узнав, что встретиться с хозяином концерна Фиат сможет не раньше чем через две недели, пустился во все тяжкие, и это всех нас страшно веселило.

— У Карла проблема с семью смертными грехами, ему их мало — объяснял нам Джо его очередное отсутствие.

Впрочем, когда Хофман составлял нам компанию, он не успокаивался:

— Вот объясни, Карл, чего ты хочешь?

— Ну… — наш немец уделял нам время, чтобы отдохнуть от своих загулов. Поэтому был меланхоличен — Мир во всем мире, двухчасовой оргазм…

— Идиот! — выходила из себя Айрин — пора бы уже понять, что женщина может стать твоим самым близким другом, а не только любовницей.

Мы сидели в кафе у моста Турнель. С набережной открывался вид на Нотр-Дам, и Сену, и Карлу совершенно не хотелось дискутировать с эмансипированной американкой:

— Пойми Айрин, я же в Париже не надолго. А когда мало времени, тут уже не до дружбы — только любовь.

Когда я пытался за Карла заступаться, прилетало и мне.

— Кэт! — возмущалась Айрин — Вокруг столько хороших людей, а ты выбрала … Грина!

Но Катарина меня не сдавала, дескать, он раненый в голову, а так — Питер хороший. Скоро побреется.

Пока шрам на щеке затягивался, как то сама собой начала расти борода. Хорошему цирюльнику шрам не помешает, но я убедил Кэт, что пока похожу так. Мысленно я уже прикидывал себе новый образ рок-музыканта. Да и, хоть такая — но маскировка, пока не разберемся.