Правила отражений

Мы с Абдулкаримом уже двадцать пять лет вместе на одном корабле дипломатической службы Великого Предиктора. И ещё лет пятьдесят нам с ним бороздить космос. А то и все сто с учётом прогресса биологический оптимизации, в результате чего продолжительность жизни, в том числе активной, растёт все быстрее. За годы учёбы и службы мы получили некоторые представления об определённых премудростях тайных войн, но больше умозрительные. Наше поле битвы – протоколы, торговля, разговоры, компромиссы. Наше оружие – межзвёздные договора и пакты. Наша сила – искусство искать и находить взаимовыгодные решения тупиковых вопросов. Здесь же мы вели странную жизнь то ли космических бродяг, то ли неудачливых разведчиков. И всё без толку. Хотя что-то мне подсказывало, что результаты у лучших суперагентов разведки Земли были бы не намного весомее. Ведь в мутной воде не только водятся рыбёшки. В мутной воде ты сам ничего не видишь.

Закатное красное солнце провалилось в тёмные волны залива, загорались разноцветные огоньки. Сверху вечером все видится приличным и даже красивым. Если не знать, что это место проклято.

– А может ну его? – устало произнёс Абдулкарим. – При выполнении задания возникли непреодолимые трудности. Пускай присылают сюда других специалистов.

– Мы и есть универсальные специалисты, – с ноткой отчаянья произнёс я. – Бросить никогда не поздно. Но ты готов пережить такое, что в первый раз вернёшься, не выполнив задания и не закупив ресурс, так необходимый нашей Земле?

– Лучше я здесь погибну, уважаемый Александр. Ты прав. Пути отсюда нам нет. Пока трюмы нашей каравеллы не наполнятся сокровищами. Но нужны ещё какие-то ходы.

– Нужны.

– Завтра у нас встреча. По разговору вполне серьёзные люди. Обещали двести килограмм мистериума. Просили прибыть с задатком.

– Просили – так прибудем.

Я опять был не уверен в успехе очередной нашей вылазки. Сколько их было, и всё заканчивались одинаково – ничем…

Встречу планировалось провести в пригороде Мордополиса за полями аэрации, на заброшенной свиноферме. Партнёры настоятельно просили нас соблюдать осторожность и секретность. Они звонили по переносному телефону и что есть мочи орали, чтобы мы проверили, нет ли за нами слежки, после чего подробно объясняли, как проехать на ферму. Если бы их телефон прослушивали посторонние, то из этих разговоров стало бы полностью понятно, где и во сколько встреча, кто на ней будет и в чём смысл сделки.

Мы добрались до фермы, когда большой чёрный фургон наших деловых партнёров был уже на месте. Наши машины остановились друг против друга на посыпанной щебнем узкой просёлочной дороге на фоне длинного приземистого здания свинофермы с выбитыми дверями. Ну, прямо как в любимых Абдулкаримом бандитских романах.

И продолжение было точно таким же. Узнав, что мы привезли деньги, в ответ на требование показать товар наши визави неторопливо извлекли из своего фургона оружие различных калибров – там даже гранатомёт был.

Припомнив что-то из бессмертного произведения про Бешенного и его команду, Абдулкарим с вызовом растопырил пальцы – не зря вчера тренировался перед зеркалом, и осведомился:

– Вы ничего не попутали, черти? Вы на кого, сявки, наехали? Вам тут не фраера гнутые! Вам тут правильная братва! Да за такое пасть рвут! Вот так, почтенные граждане, я думаю.

Интересно, как лингвистический транслятор справлялся с таким необычным переводом? Хотя, похоже, справляется неплохо. На моего соратника залётные бандитосы посмотрели с глубоким уважением. Они даже не нашли, что возразить на такие весомые слова. Поэтому просто молчаливо принялись нас расстреливать.

План был туп до неприличия – расстрелять и забрать. Тупые планы обычно срабатывают безотказно. Но эти ребята кое-чего не учли.

Когда наши защитные блоки обнулили их огневую мощь, и мы спеленали врагов специальным средством «Паутина», Абдулкарим, которому всё это действо понравилось настолько, что к нему вернулся былой оптимизм, важно объявил:

– Лохи педальные! В асфальт закатаю, только уши торчать будут!

Он приосанился от своей значимости – хорошо ведь сказано.

Я, разглядывая пленников, вторил ему, хотя и был воспитан на других образцах литературы:

– Милостивые государи, не изволите ли вы объяснить причину своей дерзости, которая не оставляет нам возможности оставить её без последствий.

Из всех наших речей пленники поняли одно – им конец, и начали жалобно верещать о пощаде, голодных детях и тяжёлой судьбе, толкнувший на позорный промысел.

– Можете попытаться искупить вину, – снисходительно произнёс я, отскакивая от громадного толстого главного бандита, который всё хотел дотянуться губами до моего ботинка и расцеловать его, как первую любовь на сеновале. – Откуда вообще узнали о мистериуме?

– Не знали ничего. Он спросил, есть такой, – кивнул главарь на Абдулкарима. – Мы сказали, что есть. Он же по виду типичный страдалец. Ну мы, активники, и решили… Того. Этого… Ну, склад военный обворовали. Не пропадать же оружию. Вот и того…