Правила перехода (СИ)

— Сколько лет? — в его голосе проскальзывает тоска. Улыбка полностью исчезает. Шутки шутками, но это и правда неуместно. Просто эта непонятная ирония лезет из него каждый раз. Автоматически. Как зараза, которую не изжить.

— Примерно… пятьдесят лет… — Акси опустила голову, стараясь выглядеть равнодушной, но ничего не вышло. Потом шёпотом добавила. — Прости…

Фабиан не хочет, чтобы ей было больно. Будь его воля — он бы лишил её этой боли навсегда. Но пусть он и высший ветер, есть множество ситуаций, когда эти создания полностью бессильны. И Державный бог Коричневого сектора тотчас обнял женщину, крепко-крепко, прижался щекой к волосам.

— Ты меня прости… пока я жив, буду ждать… сколько угодно… хочешь, я сделаю так, что ты вообще не увидишь меня эти пятьдесят лет? Я могу уехать. Могу затаиться у Леонора. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Почему кто угодно может дать тебе счастье, кроме меня?!.

— Фабиан… — она хотела попросить, чтобы мужчина остановился, упёрлась в его грудь ладонями. Но он не думал отпускать.

— …пятьдесят лет… дай мне ещё несколько минут… пожалуйста…

«Я не должна реагировать, — сказала себе Акси. — Столько раз. Это началось задолго до того, как появился он. Я должна была уже привыкнуть. Я должна была…»

Акси отпустила ручку сумки, и та шлёпнулась на пол. И обеими руками богиня обхватила мужчину, который переживал ничуть не меньше, чем она сама.

Когда-то он поклялся, что у него больше не будет детей. Никогда. И клятву свою сдержал. А она… она отправится к Теакру и будет жить с ним, в его доме, который он построил сам, и будет верна ему до тех пор, пока он не умрёт. И самое главное, на что она надеется сильнее всего, — родит от него ребёнка. А Фабиан всё это время будет ходить в музеи и на выставки, на собрания богов, будет путешествовать и… будет один.

Фабиан слегка отстранился и провёл пальцем по щеке Акси, хоть там и не было слезы. Никогда не было. Ведь боги не плачут.

— Как ваша больница? — шёпотом спросил он, стараясь переменить тему.

— Плохо, — так же тихо ответила она. — Вихрей стало больше. И это не только у нас. Люцифер бьётся над той же задачей, и даже он не знает, что делать. Болезни участились. И это несмотря на то, что на Терре вроде бы всё спокойно.

— А тот случай с ураганами?

— Это не повод, — она помотала головой. — Слишком мало энергии, тем более что они её не получили… знаешь… кажется, граница рушится…

— Серьёзно?

— Нет, не та граница. Завеса без изменений. Я о границе с Террой. Я слышала, среди людей видели урагана.

— Это шутки, которые пускают мои мальчишки, — усмехнулся Фабиан. — Ураганы не могут выйти на Терру.

— Попробуй посмотреть. Мне кажется, это может быть правдой, — Акси потёрлась носом о его плечо. — Я пойду… прости меня ещё раз…

— Не говори этого больше, — мягко упрекнул он, хотя знал, что она всё равно скажет. Один и тот же разговор каждый раз. Сотни раз. — Я обязательно проверю. Обещаю. Если хочешь, я даже твой сектор возглавлю и буду всем руководить!

— Всё шутишь? — на её лице всё-таки появилась слабая улыбка. — У меня есть надёжный вихрь, не волнуйся. В любом случае, спасибо за поддержку.

— Рад служить, — Фабиан поклонился, так как богиня уже отошла от него и подняла с пола дорожную сумку. — Ты пешком? Я бы отогнал твой экипаж домой.

— Пешком, — Акси посмотрела на друга чуть внимательней. — Только обещай мне, Фабиан, что не тронешь Переход. Сейчас может возникнуть соблазн воспользоваться им, чтобы разобраться, что творится, но не поддавайся этому. Пусть это делают вихри.

— Я знаю. Не полезу, если не буду уверен.

— Нет! Пожалуйста, Фабиан. Ты не ребёнок. Ты должен понимать.

— Я рассматриваю Терру уже очень давно и много знаю о ней. Поверь, если начнутся проблемы — их причиной буду не я.

Она вздохнула. Да, несмотря на некоторую несерьёзность Игроков из Коричневого сектора, их Державный бог — один из самых надёжных среди всех, кого она знала. Ему она доверяла больше, чем кому либо. Иногда даже больше, чем себе.

Акси посмотрела в светло-серые глаза Фабиана ещё раз, долго, пристально — а потом развернулась и быстро пошла прочь. Сутки, может быть, двое она пробудет здесь. Сутки, за которые в Аэре не изменится ничего — не появится солнце, над головой будет висеть такой же туман, улицы будут полны сумерками. Никаких потоков воздуха — только редкие рисунки, способные вызвать движение пространства, всколыхнуть занавески или пряди волос. И время, которое с каких-то пор приравнено к времени на Земле. На Терре, как её называют по привычке самые древние.

Фабиан вышел из Дома памяти и потянулся. Глубоко вдохнул. Закрыл глаза. «Пятьдесят лет… в прошлый раз было двадцать. В позапрошлый — пять. А однажды — целых семьдесят! Я должен был к этому привыкнуть». Решение он уже почти принял, теперь нужно было только убедиться.