Правила первокурсницы

Ей не нужно было пояснять «когда», я прекрасно помнила, как мы раздавили железных тварей, что гнались за ним по улицам запретного города. Но то были животные, пусть и закованные в броню, а сейчас перед нами стоял человек и то, что с ним сделает это заклинание… по мне так клинок намного чище. Девы, о чем я думаю?

— Не время для сантиментов, — правильно уловила мои колебания сокурсница, и я была вынуждена с ней согласиться.

— Только не задень Цецелию, — пробормотала я, поднимая руки и собирая в ладонь зерна изменений.

— Коэффициент десятка, — с какой-то обреченной решимостью добавила сокурсница.

Магия, почти сорвалась с наших рук. Почти, потому что в самый последний момент, что-то изменилось. Я ощутила чужую силу, острые словно жала зерна изменений были слишком стремительны, и все же, они заставили меня вздрогнуть и смазать десятку, выпустить ее из ладони. Кто-то вмешался в нашу магию, изменив ее, заставив ее рухнуть, как рушится стопка книг, заботливо расставленная дворецким, если вытащить самую нижнюю. Так и из нашего заклинания кто-то вытащил вектор направления. Он не стал глушить магию, он просто обратил ее против нас…

Удар был оглушающий, ноги оторвались от земли, а в следующий миг меня с силой ударило о землю и даже протащило почти к самой стене замка Муньеров, прямо по грязи и обломкам камней. В голове гудело, а легкие казалось, выпрыгнули наружу и теперь отказывались сделать вздох.

Я закашлялась, гул в ушах постепенно стихал и ушей коснулся тихий стон. Раза с третьего я смогла, наконец, приподняться, невзирая на боль в спине. Дженнет сидела на земле и очумело трясла головой. Ее приложило о край полуразрушенной оборонительной стены. Черная рапира лежала у ног сокурсницы, но герцогине было не до оружия.

— Наконец-то, — проговорил Арирх, делая шаг вперед. Цецилия стала отступать назад, склянка все еще была в ее руке, но пальцы дрожали, и жест перестал выглядеть угрожающим. — Вечно тебя приходится ждать…

Внутри все горело, воздух казался наполненным осколками стекла, которые немилосердно кололись. И все же я смогла разглядеть того, к кому обращался демон. Она стояла чуть вдалеке с вытянутой рукой, в мокром белом платье, облепившем фигуру так, что оставалось мало простора для фантазии. Но женщину это не заботило. Женщину, из глазниц которой на нас смотрела тьма. Рыжие пряди прилипли к шее, и даже дождь не смог хоть сколько-нибудь приглушить их яркий огненный цвет. Вот, какой огонь мы видели сквозь пелену дождя.

— Как хорошо, что я не сдюжила десятку, — простонала Дженнет, подхватила рапиру и вдруг стала подниматься.

Да, именно это нас и спасло. Кто-то из демонов владел магией воздуха куда лучше учеников первого потока и смог обратить зерна изменений против нас. Если бы мы все же успели задать коэффициент, на этом бы все и закончилось, во всяком случае, для меня.

— Не подходи, — выкрикнула Цецилия.

Отступая, девушка поравнялась с оборонительной стеной. Герцогиня уже была на ногах, но то тому, как ее качало из стороны в сторону, словно пьяницу в пятничный вечер, я понимала, что она сейчас не боец. Все это не больше чем попытка сохранить лицо… Нет, не так, это попытка умереть с достоинством. Знаменитая гордость Тридов, вот, что держало ее на ногах. Гордость, которую почти все именовали спесью.

Все так же стеной лил дождь, но я уже почти не ощущала сырости.

А рыжая женщина неторопливо стягивала зерна изменений. Они слетались к ее рукам, словно светлячки на огонь. Она нарочито неторопливо сжала свои белые ладони, покачивая ими, демонстративно наращивая силу. Семерка, восьмерка, девятка… Она собиралась продемонстрировать нам, как нужно наносить воздушный удар. Преподать урок. Последний урок в нашей жизни.

Дженнет даже попыталась создать ответную воздушную волну, без особого толка. На это ушли все ее силы, и девушка стала падать. На самом деле она почти провалилась внутрь двора, даже не попытавшись ухватиться за край. Но тогда все это показалось мне таким медленным.

Мой огонь успел зашипеть, столкнувшись с дождем.

Цецилия успела отступить еще на три шага, оказавшись почти рядом с герцогиней.

И рыжая ударила.

Я зажмурилась, о чем впоследствии очень сожалела, говорят, зрелище было столь же впечатляющим, как и отвратительным. Воздушный кулак обрушился на нас сверху такой же неотвратимый, как и возмездие богинь. Магия просто смяла углежога, в котором сидел Арирх в лепешку, превратив в неаппетитное месиво. Рыжему демону не было дела до очередного человеческого костюма соратника. А потом магия столкнулась со стеной Серого чертога. С тем, что от нее осталось. Камни за моей спиной загудели, задрожали и вдруг нагрелись, словно целый день пролежали на солнце. Воздушный кулак распался и осыпался на землю, подобно кому земли налетевшему на плуг.

— Мой чемодан! — выкрикнула Цецилия, глядя на то, что осталось от целительского саквояжа. Ничего в сущности, ни одна банка просто не могла уцелеть после такого удара.