Правила подводной охоты

Патрульные раздвинули турникеты, пропуская амфибию. Миновав пост, водитель вновь набрал скорость, и мы понеслись по бетонке в сторону моря. Скоро оно должно было стать для нас не местом беззаботного отдыха, как для всего сухопутного населения, а объектом охоты. В общем, мои детские мечты никогда еще не были так близки к исполнению. Мечты Рипли также должны были скоро исполниться, и мы с ней, объединенные этим радостным обстоятельством, не отрывались от амбразуры. Ветер врывался снаружи тугим теплым потоком, нес с собой запах моря и подвигов, а Пас тихонько сидел рядом, думая о чем-то своем. Похоже, он сдрейфил, но я не мог его за это винить.

Примерно через полчаса мы подъехали к городской окраине. Об этом говорили длинные тени небоскребов, пересекавшие наш путь по шоссе с запада на восток. До моря оставалось около километра – оно резало глаза своим блеском.

– Рипли! – прошуршал динамик голосом Жаба.

– Да.

– Я связался с мэром и выяснил подробности. Там в порту мина. По оценкам сухопутных, довольно взрослая, набравшая вес.

– Какой класс?

– Ты хочешь, чтобы я у сухопутных это узнал? Она всплыла в полумиле от берега, почти на границе пирсовой зоны.

– Тогда у кромки прибоя тормозни.

– Добро.

Через несколько минут водитель остановил броневик и заглушил двигатель. Рипли настежь распахнула створки погрузочного люка, выпрыгнула наружу и потянулась, распрямляя плечи и спину. Мы с Пасом осторожно выбрались следом.

Машина стояла у самой воды. Еле заметные волны с шелестом набегали на берег, в небе вскрикивали чайки – морские охотники. Я присел на корточки и зачерпнул горсть песка. Теплые струйки посыпались между пальцев. Под подошвами штурмовых ботинок похрустывали ракушки. Одесса нависала над нами с запада, закрывая почти половину небесного свода, но солнце стояло еще высоко, поэтому полыхало выше самых высоких башен. Бетонные стрелы пирсов убегали от берега в туманную даль, вдаваясь в море примерно на полтора километра. Еще дальше на фоне неба проступали силуэты гражданских судов, вставших на внешнем рейде по плану эвакуации. Бриз был пронизан запахом соли и йода.

Жаб спустился по лесенке и мягко, как старый опытный кот, спрыгнул на берег. В руках он держал планшет, на экране которого виднелась цветная карта пирсовой зоны.

– Где мина? – Рипли прикрыла глаза ладонью от яркого солнца.

Взводный ткнул в карту.

– Муниципалы обнаружили ее здесь. Класс, конечно, определить не смогли, но прикидывают вес в двенадцать тонн.

– Отожралась. – Рипли хмуро устремила взгляд к горизонту.

– Но сухопутные могли ошибиться, – Жаб пожал плечами. – Скорее всего у страха глаза велики, а на самом деле это восьмитонная «Томочка». Здесь не так много планктона, чтобы набрать больший вес.

– Смотря за какое время и какой это класс. Но и «Томочки» хватит, чтобы сорвать с фундаментов всю прибрежную часть небоскребов. А дальше дома повалятся, как костяшки домино.

– Не обязательно. – Взводный с сомнением почесал пупырчатую макушку. – Все же мина – в километре от берега. Но рисковать не стоит. Поэтому с базы нам и дали команду все разведать как можно скорее.

– Ладно, – в глазах Рипли загорелся боевой огонек. – Разведаем.

– Салаги в твоем полном распоряжении, – добавил Жаб. – Официально назначаю тебя командиром отделения. В нем эти двое и мой водитель, но его напрягать не советую.

– Перебьюсь. Так, салаги, быстренько на броню! Меня не пришлось упрашивать. Схватившись за скобы, я забрался на крышу амфибии быстрее, чем выполнял это упражнение на тренировках. Еще бы! Это было мое первое боевое задание – всамделишнее, не на учениях. Рипли вскарабкалась следом за мной, после нее на крышу поднялся Пас. Его лицо не выражало ни воодушевления, ни восторга. Пожалуй, ему действительно будет лучше на спокойной базе в Атлантике. Он выбрал место почище, сел на броню и брезгливо отряхнул брюки от приставших песчинок.

Рипли добралась до крыши командирской кабины и постучала в люк.

– Бинокль подай, – попросила она водителя, когда тот поднял крышку.

Видимо, эта просьба не оказала должного действия, потому что бывшей кухарке пришлось протиснуться в люк и самой вынуть из кабины огромный «УС-60» на штативе.

Здесь, почти на трехметровой высоте, ветер ощущался сильнее. Он свистел в скобах лестницы и запорах крышки командирского люка. Почти вся броня наверху состояла из закрытых крышками полостей. Наверное, как и в морских амфибиях, там хранились спасательные плавсредства, огнетушители, линеметы, шанцевый инструмент и другое необходимое снаряжение.

Запах моря наполнял мои легкие, сердце колотилось в предчувствии приключений, и я еле сдерживался, чтобы не зажмуриться от восторга. Рипли установила треногу бинокля на броне, присела на корточки и начала приводить устройство в рабочее положение. Зажужжал гироскоп, пискнули кнопки настройки. Мне тоже хотелось глянуть в окуляры, но теперь Рипли была моим командиром и мне не следовало обращаться к ней по пустякам. Особенно в боевой обстановке.

Хлопнула броневая дверь – это Жаб вернулся в свою кабину.