Правила подводной охоты

– Давай, дуй к ней. Грузись на катер и гоните к мысу, где живет Долговязый. Я буду там.

– А саперы?

– Сопли утри, щенок. Выполняй приказ!

Лимит времени для высказывания собственного мнения, видимо, был мной исчерпан, так что я поспешил покинуть рубку связи. Выскочив из штаба, я увидел катер – очень уж далеко. Беда заключалась еще и в том, что хоть на нем и была связь, но Молчунья, в силу немоты, не могла ею воспользоваться. Пришлось мне взобраться на самый большой прибрежный валун и прыгать на нем, махая руками, в надежде, что она увидит меня в бинокль.

К счастью, Молчунья действительно заметила мои знаки – наверное, не спускала глаз с места нашего возможного появления. Я увидел, как катер, описав небольшую дугу, на полной скорости двинулся к берегу. И хотя двигался он стремительно, я весь извелся, ожидая его приближения. В конце концов я сбросил одежду и кинулся в воду, чтобы поплыть навстречу.

Молчунья подобрала меня метрах в пятидесяти от берега.

«Что случилось?» – спросила она, как только я перевалился через борт.

«Чистюля попал в донный капкан, – ответил я, дрожа от холода, несмотря на палящее солнце. – Гони к Долговязому. Там Жаб, он все знает».

Взревел мотор, и я едва удержался на палубе, мокрой от стекающей с меня воды.

Всю дорогу я представлял, как застрявший у дна Пас одной рукой пытается сменить опустевший картридж. Если бы у меня была возможность, я бы отдал часть собственной жизни катеру, только бы он двигался чуть быстрее. А еще лучше Пасу, чтобы он не задохнулся на дне.

Наконец мы достигли мыса. Жаб и Долговязый ждали нас на краю пирса, так что Молчунья швартоваться не стала – взводный и отставник просто запрыгнули на борт вместе со снаряжением. На животе у Долговязого висела сумка с саперными инструментами, а Жаб перекинул через плечо последнюю из незаконных «воздушек». На бедре у него висел офицерский планшет с цветным монитором.

– Какие именно капканы там выросли? – спросил меня Долговязый.

– Не знаю. Никогда в них особо не разбирался.

– Сколько хоть челюстей?

– Две. Полукруглые и зазубренные.

– Понятно.

Мне показалось, что мой ответ Долговязого успокоил.

– Как далеко от берега? – повернулся ко мне Жаб.

– Метров шестьдесят.

– Хорошо. Мы займемся делом, а ты высадишься и попробуешь найти Рипли.

– Да я знаю, где она! – фыркнул я.

– Вот и хорошо, – взводный не обратил внимания на мою усмешку. – Быстрее управишься. Давай, и вместе с ней возвращайся на катер.

Прыгать мне пришлось на ходу, когда мы проходили недалеко от мыса с бунгало. Добравшись до берега, я выполз на камни, как первозверь, решивший сменить океан на сушу. Усталость ныла в мышцах тянущей болью, но я не стал отдыхать – мокрый, озябший, исцарапанный, я ввалился в ресторан.

Рипли мутно глянула в мою сторону, но, как только рассмотрела детали, взгляд ее изменился. Я бы сказал, что она протрезвела. Мигом.

– Что случилось? – она вскочила из-за стола и схватила меня за плечи, словно именно я должен был принести долгожданную весть.

– Чистюля попался в донный капкан!

– Без воздуха? – начальница так сжала пальцы, что я вздрогнул от боли.

– Нет, с «воздушкой». – Я освободился из ее хватки и отступил на шаг. – Жаб приказал взять тебя и плыть к катеру. Он в шестидесяти метрах от берега.

– А капкан-то где ?

– Там же. И не один. Такое ощущение, что кто-то нарочно засеял икру.

– Барракуда! – в глазах Рипли мелькнул живой огонек. – И Жаб там?

– Да. С Долговязым.

Она оттолкнула меня и первой покинула ресторанчик. Я выскочил следом, и мы помчались в сторону эллинга, за которым покачивался на волнах катер. Рипли на ходу сбросила рубашку, оставшись в майке, а у кромки прибоя выскользнула из брюк. Мы бросились в воду и поплыли к катеру. Просто поразительно, с какой легкостью она меня обогнала – не жалея сил, она шла баттерфляем, чем-то напоминая выпрыгивающую из воды касатку. Когда я взобрался на борт, она уже заканчивала помогать Долговязому влезть в допотопный скафандр.

– Есть еще аппарат? – возбужденно спросила она.

– Да, – еле справляясь с одышкой, ответил я. – Только без картриджа.

«Картриджей навалом», – знаками показал Долговязый, сжимая зубами загубник.

Он плюхнулся в воду, а Рипли повернулась ко мне.

– Где аппарат?

– Я его бросил на берегу. Вон, маска блестит.

– Давай возьмем, – посмотрела она на Жаба.

Тот кивнул и подал знак Молчунье. Катер развернулся почти на месте, описал дугу и остановился так близко к камням, насколько позволяла глубина. Рипли прыгнула с борта, прошла под водой и вынырнула у самого берега. Она быстро облачилась в костюм, вогнала картридж в гнездо и черной тенью скользнула вдоль дна.

Молчунья без спешки вернула катер на исходную позицию, и почти сразу у кормы показалась голова Долговязого. Он выплюнул загубник и сказал, не снимая маску:

– Никогда не видел столько капканов! – Голос его звучал гнусаво из-за зажатого носа. – Ступить некуда! Надо расчистить хоть немного, иначе я не смогу работать.

– Надо оглядеться, – нахмурился Жаб, отсоединяя от планшета портативную видеокамеру. – Закрепи где-нибудь, я хочу посмотреть вблизи, как там все.