Правила сближения

— Возможно, — ответила Магдалин. Она рассказала о стычке с «чертями» из пикапа. — Значит, все-таки это был Хьюберт. А ты притворялась, что спишь беспробудно!

— Ты ему спасибо должна сказать, а ругаешься? — наконец улыбнулась Трикси.

— Да, но кто-то же проколол колесо!

И по виноватому виду Трикси Магдалин вдруг поняла, что виновник, а точнее виновница ее мучений с колесом, перед ней.

— Так это ты?! — задохнулась она.

— Я не хотела, чтобы Хьюберт сильно отстал. Думала, мы задержимся, — хлопая глазками, призналась Трикси.

— Чем хоть проколола?

— Ножничками. Маникюрными. Пришлось их потом выбросить — сломались.

Сил на то, чтобы рассердиться, уже не было. Магдалин гораздо больше одолевали мысли о стычке со шпаной, вспомнилось и ночное приключение, и сон про собаку. Какое-то и в самом деле неудачное получается путешествие.

7

Когда девушки вышли на улицу, стало понятно, что день будет жарким.

— Откроем дверцы, пусть проветрится, — сердито сказала Магдалин. Она все еще злилась на подругу.

Они ждали минут пять, прежде чем салон остыл настолько, чтобы можно было сесть, не рискуя тут же взмокнуть. В отличие от Трикси, на которой был легкий сарафан, Магдалин по-прежнему была в джинсах и теплой водолазке. Она забыла переодеться. Теперь уже в номер не вернешься — ключи сдали, расплатились. Где-нибудь по дороге в машине переоденусь, решила она, садясь за руль.

— Ну что? — спросила Магдалин. — Где будем теперь искать твоего Хьюберта Лейка? Где вы с ним договаривались встретиться, в Бостоне или в дороге?

— Так ты не будешь возражать, если он поедет с нами? — обрадовалась Трикси.

Они как будто поменялись ролями. С того момента как Трикси призналась насчет Хьюберта, ее голос потерял значительную долю решимости.

— Не буду, — сказала Магдалин. — Только сперва я хочу поговорить с ним. Так дела не делаются. Это похоже на заговор! И потом, он честный человек или барахло? Должен отвечать за свои поступки. Что ты, что он — вы напугали меня!

— Но он же тебя и спас! Я понимаю, Лин, но лучше не ругай его. Ты же сама всегда говорила, что надо быть добрее и благожелательнее к людям. Ну так как?

— Ладно, считай, что он уже с нами.

Подруга радостно взвизгнула, достала телефон и стала набирать номер. Хьюберт ответил так быстро, как может ответить только человек, отчаянно ждущий звонка. Трикси держала ладонь у рта, и Магдалин слышала не все, что говорила подруга. Наконец Трикси закончила разговор. Она лучезарно улыбалась.

— Он сказал, что где-то здесь есть небольшой городишко. Там он будет нас ждать.

— Будем надеяться, что он не дорожный маньяк, — проворчала Магдалин. — Может, расскажешь, как ты запала на него?

— А что тут рассказывать — вспыхнуло внутри, вот и все. В последнее время я только и думаю о том, что все эти годы ждала встречи с ним.

Магдалин хотелось хмыкнуть, но она поняла, что оскорбит подругу. Да в общем-то радоваться надо. В отличие от нее Трикси не боялась проявления чувств. Даже если у нее ничего не выгорит с Хьюбертом, вряд ли Трикси, опять же в отличие от Магдалин, откажется от дальнейших встреч с мужчинами.

Вскоре после того, как они отъехали от мотеля несколько миль, показался поворот, а за ним — фермерский поселок, где они должны были подобрать Хьюберта. Выбирая место для остановки, Магдалин почувствовала, что уже пора бы переодеться. Хьюберта еще не было.

— Я подожду на улице, — сказала Трикси.

Магдалин стянула водолазку, поправила майку, заново стянула в пучок растрепавшиеся волосы, держа в зубах снятую заколку. Можно было и совсем переодеться, но она постеснялась. Место здесь не располагало к подобным интимным действиям — по обе стороны дороги стояли заборы из штакетника, за которыми хорошо просматривались окна домишек. Да и Хьюберт мог нагрянуть в любой момент. Магдалин посмотрела в зеркало на свою прическу и увидела, что сзади остановился грузовик. Открылась дверь, и на дорогу спустился Хьюберт. Он благодарно махнул водителю и с виноватым видом направился к «Импале». Трикси тоже увидела его и пошла навстречу.

Магдалин стала невольным свидетелем проявления их чувств. Она смотрела, как Беатрис бросилась в объятия Хьюберта, как их губы соединились в поцелуе. Почувствовала, что краснеет. Что ж, пусть хоть одна из них двоих может ощущать, что счастлива. К тому же близость к Бостону — осталось всего-то ничего — прибавляла сил.

Трикси подвела Хьюберта к машине. Он склонился к открытому окну — худощавый, с широкой белозубой улыбкой.

— Я правда не ожидал, что так все получится. Вы не сердитесь? — спросил он Магдалин.

— Нет, нисколечко. — Она постаралась тоже улыбнуться, и чтобы это не выглядело кисло.

Она боялась признаться в том, что завидует подруге.