Правила счастья кота Гомера. Трогательные приключения слепого кота и его хозяйки

Признаюсь честно, в тот вечер — по крайней мере, настолько, насколько далеко заходили мои намерения, — реальной угрозы для девушки Лоуренса я не представляла. Краем уха уловив, что у него есть подружка, с которой они вместе около четырех лет, я готова была пресечь любые мысли на его счет. Меня никогда не интересовали чужие мужчины. Но — и тут я ничего не могла с собой поделать! — меня всегда привлекали те, кому была интересна я. Более того, интерес ко мне я считала одним из самых важных качеств, которыми должен обладать мужчина, чтобы я начала к нему приглядываться. Можно назвать это эгоизмом, но именно такой подход к мужским достоинствам избавил меня от ряда потенциально тупиковых отношений.

Для Нью-Йорка я все еще была приезжей, и заводить роман с лучшим другом жениха моей лучшей подруги, едва сойдя с трапа самолета, представлялось мне верхом безнравственности, едва ли не кровосмешением. Бог знает, куда могут завести подобные отношения, а уж грядущая свадьба Андреа и Стива никак не должна была стать ареной для выяснений на этот счет. Конечно, в восьмимиллионном городе я всегда могла найти другие варианты. К тому же Лоуренс был на девять лет старше меня, и хотя в наши дни это не такая уж большая разница, но если мужчина до сорока еще ни разу не был женат, то не нужно пролистывать какую-нибудь «Этику и психологию семейной жизни», чтобы предположить, что, возможно, для него неприемлем сам институт брака. Поэтому на одной ступени с мужчинами, принадлежавшими другим женщинам, для меня стояли мужчины, которые были формально доступны, но которых в будущем пришлось бы уговаривать на такой решительный шаг, как женитьба.

Я никогда не считала себя человеком, которому нравится только определенный тип мужчин. Но, оглядываясь назад, я нахожу общие черты у всех своих поклонников, с которыми я имела более-менее серьезные отношения. Все они были высоки и худощавы, будто постоянно недоедали; у всех были темные волосы и темные глаза, крупные носы и торчащие в стороны — дальше, чем хотелось бы, — уши. Все они были весьма начитанны, имели творческие способности или считали себя непризнанными в тех областях, которые позволяли нам подолгу вести замысловатые беседы о книгах и политике. Еще они были застенчивы и неуклюжи и очень удивлялись тому, что такая довольно-таки общительная девушка, как я, интересуется книгами и политикой.

Лоуренс, напротив, был широкоплеч и приземист, с бочкообразной грудью, у него были короткие и сильные, будто литые, ноги. Я бы сказала, ноги борца. Голубые глаза в сочетании со светло-голубой рубашкой становились пронзительно синими. Невозможно было однозначно сказать, крупные у него черты лица или мелкие — настолько они были подвижны. Если полистать мои фотоальбомы, то в глаза бросается бесконечная вереница примелькавшихся однотипных улыбок, вокруг которых с течением лет постепенно появлялись новые и углублялись старые морщинки. Зато среди сотен фотографий Лоуренса не было ни одной, где он застыл бы с одинаковым выражением лица. Мне всегда нравилось следить за его мимикой, но свести все черты воедино никак не получалось. Живость его лица, как и живость его ума, оставляли меня далеко позади, поэтому я смирилась с тем, что запечатлеть его статичный образ мне не удастся.

Не то чтобы я села и составила список причин, по которым мы с Лоуренсом не могли быть парой. Я просто пытаюсь объяснить, почему Лоуренс, даже при столь приятном впечатлении, которое он произвел на меня в тот вечер, был безжалостно отправлен во френдзону. Каталогизация производилась на подсознательном уровне. Но по мере того как росла наша дружба, увеличивалось и количество вопросов от самых разных людей: почему, дескать, вы не пара? Лично у меня это всегда вызывало недоумение: разве не видно, что мы просто созданы… чтобы быть лучшими друзьями?

* * *

Это была дружба, которая развивалась постепенно. Уже на той вечерке я поняла, что не прочь иметь такого друга, с которым хочется быть рядом, общаться, видеться каждый день. Но случилось это не сразу.

Во-первых, Лоуренс относился к тому типу людей, которые дорожат старыми друзьями, с кем дружба завязалась едва ли не с пеленок, и в новых знакомствах он не нуждался. Во-вторых, у него была девушка. Сколь бы благочестивы ни были мои помыслы, я вовсе не была столь наивна, чтобы полагать, что скоропалительная дружба с незамужней женщиной, с которой он познакомился пять месяцев тому назад, не вызовет возражений с ее стороны. Нельзя жить с тремя кошками и не понимать, что значит уважение к чужой территории. Лоуренс и я встречались еще несколько раз на других вечеринках и прочих мероприятиях, каждый раз сопровождавшихся оживленными разговорами и смехом, после чего мне оставалось лишь сожалеть о наших нечастых встречах. Андреа и Стив благополучно поженились в мае 2002 года, и, когда мы позировали для большой коллективной фотографии, Лоуренс успел мне прошептать, что в роли подружки невесты я прекрасно смотрюсь в своем платье, и больше в тот вечер я его не видела.