Правила секса

Когда чуваки из колледжа поднялись в автобус, я снял солнечные очки, затем снова надел и уткнулся в книжку, надеясь, что они не сообразят, что я из Кэмдена. Пятьдесят или шестьдесят человек забилось в автобус, и стало невыносимо громко. В основном девчонки в розовых и голубых майках «Эсприт» и «Бенетон», жуют резинку без сахара, все с плеерами, с банками диетической колы без кофеина, ручонки сжимают журналы «Вог» и «Гламур», и выглядят все так, словно сошли с рекламного ролика жевательных конфет «Стар-берст». Парни — человек восемь-девять, все красавцы, устроились позади меня в отделении для курящих. У них был огромный кассетник «Сони», из которого орали Talking Heads, направо и налево передавались журналы «Роллинг стоун» и «Бизнес-уик». Даже после того как эти отбросы поколения пепси сели в автобус, я по-прежнему сидел один. Я почувствовал себя неловко и думал, как же, господи, я вычурно выгляжу, сидя сзади в солнечных очках «Уэйфэрер», черном твидовом пальто с дыркой на плече, куря сигареты одну за одной, с выцветшим «Источником» на коленях. Всем своим видом я, должно быть, кричал: «Кэмден!» Но все ж мне было приятно, что никто не сел рядом.

Но только автобус отъехал, я заметил Парнишу, который был вылитый Шон, выглядел совсем потерянным, стоял впереди автобуса, пытаясь пройти в конец. У него были нерасчесанные длинные волосы и недельная щетина. На нем была футболка с Билли Сквайром (бог ты мой), а в руках набитая бесформенная сумка. Я плохо перенес это сходство, и сердце мое остановилось, затем некоторое время билось неровно, прежде чем вернулось к своему обычному ритму. Я осмотрел автобус, и меня посетила ужасная мысль, что этому двойнику Шона, державшему в заляпанных маслом руках помятый журнал «Автомобильная мода» (в Гэмгаиир, что ли, этот парень ехал?), придется сесть рядом со мной. Он прошел пустое место, рядом с которым я сидел, и осмотрел заднюю часть автобуса. Один из ребят из колледжа в клубной куртке с надписью «Только для членов», листая журнал «Спорте иллюстрейтед» и закинув высокие кроссовки на спинку сиденья, рассказывал, как он посеял плеер на паре по экономике для первогодок, и вдруг закрыл рот, и, когда он это сделал, все посмотрели на Парнишу Шона и, презрительно фыркнув, закатили глаза. Я подумал, пожалуйста, только не садись со мной… Он так похож на Шона.

Он понимал, что ребята из колледжа потешаются над ним, и продвинулся ко мне.

— Здесь занято? — спросил он.

С минуту мне хотелось сказать, что да — занято, но, конечно же, это было бы смешно, так что я помотал головой, с трудом сглотнул и поднялся, чтобы пропустить Парнишу. Сиденья находились рядом, и, чтобы поместиться, мне пришлось отодвинуться на край своего. Он был в рваных джинсах в обтяжку, у него были одинакового цвета волосы на голове и руках и только одна бровь. Совладать с этим было непросто.

Еще до того, как все расселись, автобус выехал с обочины и ринулся на хайвей. Я попытался читать, но не смог. Пошел дождь, блестящий кассетник играл Talking Heads, девушки передавали диетическое пепси и начос взад-вперед и пытались со мной заигрывать, парни сзади беспрестанно что-то лаяли, курили гвоздичные сигареты, время от времени передавали косяк и говорили про то, как шлюху по имени Урсула трахнул паренек по имени Фил на заднем сиденье «тойоты-ниссан», принадлежавшей некоему Марку, и как Урсула соврала Филу и сказала, что ребенок был не от него, но он все равно заплатил за аборт, и все это так раздражало, что я вообще не мог ни на чем сосредоточиться. К тому времени, когда мы подъехали к Бостону, меня уже настолько бесила эта затея матери с приездом, что я просто пялился на Парнишу Шона, который, в свою очередь, таращился в окно, разглаживая складки своего билета замасленными руками, на которых громко тикали часы «Свотч».

Шон

Сегодня у меня в ящике очередная записка от Лорен Хайнд. В ней написано: «Мы встретимся вечером, когда зайдет солнце, — Ь-В-О-Б-Ю-Л не будет больше написано задом наперед…» Я не могу дождаться вечеринки, когда «зайдет солнце», так что пытаюсь поболтать с Лорен за ланчем. Она стоит в стороне от всех, курит сигареты с Джуди Холлеран (которую я чпокал в прошлом семестре и до сих пор пожариваю время от времени, она тоже реально ебанутая — всю жизнь в психологической консультации) возле десертов, и я медленно подхожу к ним сзади, и мне вдруг хочется прикоснуться к Лорен, и я уже собираюсь нежно дотронуться до ее шеи, но сосед Лягушатник, которого я уже давно не видел, извиняется и тянется за круасаном или вроде того и тормозит. Он замечает меня и говорит:

— Са va. Я отвечаю:

— Са va.

Лорен говорит ему «привет», краснеет и глядит на Джуди, а Джуди тоже улыбается. Он все смотрит на Лорен, а потом уходит. Лорен рассказывает Джуди, как посеяла свой пропуск.

— Что нового? — спрашиваю я Джуди, прихватывая тарелку с дыней.

— Привет, Шон, ничего.

Лорен рассматривает печенюшки, эдакая недотрога. Это настолько очевидно, что я в замешательстве.

— На вечеринку идете сегодня? — спрашиваю. — Когда зайдет солнце?