Правила склонения личных местоимений

— Ну, затея вся эта ваша, подружиться со мной — гиблое дело.

Повисает минутная пауза. Ну что они, в самом деле, взялись вдруг вокруг меня какие-то полигоны доверия выстраивать! Уж на тройки-то я стабильно учусь, а большего мне не надо! А еще как начинают эту пластинку с ЕГЭ и институтами, так хоть вешайся! И ведь нельзя им сказать правду, нельзя сказать, что не собираюсь я ни в какой институт, что на фиг не сдалось мне ваше высшее образование — мне бы со школой поскорее разобраться.

— Ну, я пойду уже? — прерываю я затянувшееся молчание и встаю со стула.

Анна Олеговна только головой кивает.

8

Я на кухне завариваю кофе, а Ксюшке надо бы сделать какао. Каникулы. Мы теперь можем спать хоть до обеда — я сказал в детском саду, что вся наша дружная большая семья едет к бабушке в Саратов. Надо будет только Ксюшке хоть что-нибудь про этот Саратов рассказать, хоть фотографии показать, чтобы на вопросы отвечала со знанием дела.

Пока в чайнике закипает вода, в кухню входит моя старшая сестра Катя. Ей девятнадцать. Она считает себя очень умной и поэтому сразу после школы поступила в университет и уехала подальше от всех нас. Просто сбежала от своей прекрасной любящей семьи и оставила нас с Ксюшкой одних. Теперь вот, спустя полтора года, Катя решила нас навестить — как мило с ее стороны!

Уже третий день каникул, и третий день Катя живет у нас.

— Блин! Что за хрень! — возмущается она, потому что вляпалась рукой в соус, который мы с Ксюшкой вчера размазали по разделочному столу. — Что у вас тут за бардак кругом!

— Так убери! — отвечаю, повышая голос.

Просто я не могу по-другому разговаривать со своей старшей сестрой. Просто я вообще с ней с трудом могу разговаривать, поэтому предпочитаю большую часть времени молчать. Но не всегда это удается. Вот как сейчас.

— Ты что, нормально разговаривать не можешь? — спрашивает сестра.

— Кать, — отвечаю, — я, вообще, не хочу с тобой разговаривать!

— Почему? — теперь она спрашивает очень жалобно, почти обижено.

Конечно, ее же не было почти полтора года! Все же должны были безумно соскучиться. Мы должны были ей на шею кинуться и с цветами на вокзале встретить. Может, еще и с оркестром? Ксюшка-то маленькая, она, вроде как, нормально с Катей общается, но от меня не надо ждать подобного проявления семейных привязанностей.

— Потому что ты свалила! — отвечаю на ее повисший в кухонном пространстве вопрос. — Ты свалила и бросила нас тут одних!

— Мне надо было учиться, — как будто оправдывается сестра. — Я поступила в университет. Это что, плохо?

— Это прекрасно! — говорю, размешивая ложкой какао. — Это просто здорово! А у нас в городе же вузов нет ни одного!

— Господи! Ром, ты так меня ненавидишь?

— Да.

— Почему?

Она какая-то совсем непонятливая. Как ее с такими причинно-следственными связями в институт на бюджетное отделение взяли!

— Потому что ты свалила! — повторяю.

Я, вообще, терпеть не могу что-то повторять дважды, но с моей старшей сестрой это, кажется, неизбежно.

— А ты бы не свалил, если бы представилась возможность? — Катя, кажется, предпринимает попытку перейти в наступление, но это она зря.

— Я не свалил, как видишь! — отвечаю. — Или ты думаешь, у меня возможностей не было? Возможностей у нас тут масса. Поезда ходят, самолеты летают. Бери билет и вали на все четыре стороны. Но я не свалил!

— И теперь строишь из себя моралиста и мученика? Типа весь такой правильный, так тебе здесь тяжело…

— Заткнись, Кать! — обрываю грубо.

— Да нет уж, Ром, давай поговорим! — не унимается сестра. — Давай уж, скажи все, что ты обо мне думаешь!

— Я никого из себя не строю и ничего о тебе не думаю. Ты приехала на каникулы — наслаждайся! Только меня не трогай!

— Ты думаешь, тебе тут тяжело, а всем остальным легко, да? — продолжает Катя. Нет, ее точно теперь не унять, так что надо смириться. — Как будто я там как сыр в масле катаюсь! Я тоже, между прочим, работаю. У меня тоже, знаешь ли, куча проблем! Жизнь везде не сахар!

— Не знаю, — перебиваю я.

— Что не знаешь? — Катя, кажется, теперь в ступоре.

И тут бы мне помолчать, чтобы подольше насладиться тишиной, но я же не могу! Черт, я такой несдержанный! И моментально отвечаю:

— Не знаю, какие у тебя там проблемы! У нас тут до хрена проблем! Мы переболели ветрянкой, гриппом — я сейчас говорю о Ксюше. — У нас обнаружилась аллергия на некоторые ягоды, нам повысили квартплату, а с недавних пор мы еще и ругаемся матом в детском саду, но это, честно говоря, не проблема. Это так, к слову. — я делаю паузу, дожидаюсь, пока у Кати созреет ответ, и только она открывает рот, чтобы возразить, спрашиваю. — Кофе будешь?

— Что? — теряется она.

— Кофе делать тебе? Что-что! — ворчу я.

— Ну сделай. — уже совсем потеряно отвечает сестра.

Катя быстро успокаивается, пока я делаю ей кофе, и потом продолжает, как будто снова оправдываясь.

— Ром, прости меня. Может быть, я должна была остаться, но ты же понимаешь. Мне хотелось вырваться из всего этого. Я просто устала… И потом… Все-таки надо строить собственное будущее, не держась за прошлое, каким бы оно ни было…