Правила склонения личных местоимений

Мы узнаем маршрут перед стартом, и я сразу прикидываю кратчайший путь. Если я выиграю сегодня, то срублю приличную сумму. Но у меня сильные соперники на крутых заряженных машинах. Впрочем, в спринте слишком много факторов, от которых зависит победа, так что трудно предугадать результат.

Мы стартуем, и я первым отмечаюсь на двух контрольных точках. Я выбираю узкие незагруженные улицы, кое-где даже еду по встречке, пару раз сворачиваю под знак «поворот запрещен», так что это просто чудо, что мне не попадаются менты. На пути к третьей точке я еду по небольшой дороге мимо недостроенных промышленных зданий. Здесь ночью почти нет машин. Я выжимаю газ до предела и вдруг влетаю в яму. У меня пробивает колесо, и машину несет прямо на обочину, а потом — на стену недостроенного здания. Я выкручиваю руль, жму на тормоз, пытаясь избежать столкновения, но все бесполезно. В последний момент я закрываю лицо руками и влетаю в бетонную стену. Хорошо, что влетаю правой стороной. Удар, металлический звук, звон разбитого стекла, срабатывают подушки безопасности, и я вырубаюсь.

Я открываю глаза и начинаю приходить в себя, когда меня вытаскивают из машины. Я вижу Мишку и еще пару ребят, слышу их голоса. Они тащат меня немного, потом кладут на землю. Я лежу на спине. Дышать тяжело. Я кашляю и чувствую, что из носа у меня течет кровь. Голова раскалывается от боли. Меня тошнит. Я чувствую, что руки и ноги у меня на месте и, похоже, даже не сломаны. Кажется, я жив. Это большой плюс. Я поворачиваю голову направо — искореженная «Хонда» представляет собой жалкое и печальное зрелище. И в связи с этим я думаю, такой ли это большой плюс, что я жив. Интересно, какое я сейчас произвожу впечатление? Я приподнимаюсь на локтях. Передо мной стоит Мишка, еще два пацана и Егор.

— Ты как, Ром? — спрашивает Мишка, присаживаясь на корточки и осматривая меня.

Я только морщусь и ругаюсь в ответ.

Тут к нам подходит Егор.

— Ты должен мне тачку, — холодно говорит он, слегка наклонившись, и они с парнями быстро сваливают, рассевшись по машинам.

Я лежу еще некоторое время на земле, глядя в звездное небо. Все это могло бы выглядеть весьма романтично, если бы не было так хреново на самом деле, и убитая «Civic» справа — довольно убедительный финальный штрих во всей этой картине. Через несколько минут я нащупываю в кармане джинсов мобильник. У него треснул корпус, но он работает, что меня несказанно радует. Я набираю Юлю. Долгое время я слышу в трубке только длинные гудки, но потом знакомый сонный голос все же отвечает:

— Алло?

— Привет. — говорю я не особенно громко и не особенно радостно.

— Ромка? — удивленно произносит Юля, как будто не видела на экране моего номера.

— Спишь?

— Ну вообще-то да.

— Извини. — я откашливаюсь. — Забери меня, пожалуйста!

— Забрать? — Юля, кажется, начинает просыпаться. — Откуда?

— Отсюда.

— Ты где, Ром? Что с тобой? Мне приехать за тобой что ли?

— Да! — я так рад, что она, наконец, поняла, чего я хочу.

— Где ты? — теперь в голосе Юли уже нешуточное волнение.

Все-таки она переживает за меня, значит, я ей нравлюсь.

— В старой промзоне. — отвечаю. — Прямо напротив этого недостроя… Ну, шинный завод или как его там, с изрисованными стенами…

— Я поняла. — перебивает Юля. — Сейчас приеду.

Когда она приезжает, и у обочины тормозит ее «Форд», я поднимаюсь и начинаю медленно двигаться к дороге, держась за голову, которая просто на куски сейчас расколется. Вскоре Юля замечает меня, подбегает и берет под руку.

— Что случилось? — спрашивает она.

Я только указываю на впечатанную в стену «Хонду».

— Господи! Ромка! — причитает Юля. — Ты разбился что ли? Тебе надо в больницу! Поехали!

— Нет, Юль! — останавливаю я ее благородный порыв. — Мне не надо в больницу. Мне надо к тебе.

— Да у тебя может быть сотрясение! — не унимается она. — Ты еле на ногах стоишь!

— Юль, — говорю я, — у меня сотрясение. Это точно. Только поехали к тебе, а?

В общем, мы едем к Юле. Я вырубаюсь один раз по дороге, и сразу падаю на диван у нее дома.

На следующий день я просыпаюсь часа в два. Юля сидит напротив.

— Твою мать! — ругаюсь я. — Сколько времени?

— Много. — отвечает Юля. — Ты как?

— Никак! — говорю. — Голова сейчас лопнет просто.

— Тебе надо в больницу!

— Да не надо! — морщусь. — Пройдет. Дай какую-нибудь таблетку что ли?

— Ром, тебе, правда, надо в больницу! — настаивает Юля, протягивая мне две таблетки и стакан воды.

— Мне надо позвонить домой.

10

Я не появляюсь в школе всю неделю. Во-первых, мне паршиво после аварии, во-вторых, надо улаживать дела с Егором. А это не так-то просто. Первое время он даже видеть меня не хочет, не то что разговаривать. И все время только и твердит, что я должен ему тачку. Ладно, придумаю что-нибудь, найду ему эту долбанную тачку. Пусть отойдет немного.