Правила ведения боя. #победитьрак

«Понимаешь, все вроде хотят, чтобы всё было просто и точно, но получают постоянный нервный стресс. Да, безусловно, есть случаи, когда в силу семейного анамнеза человек должен находиться под контролем врачей. Но таких случаев – один на миллион! И, как правило, вот этот один из миллиона уже знает обо всем, уже предупрежден и наблюдается. В остальном же, конечно, существуют программы скрининга, которые не включают в себя онкомаркеры, опросники и гадание на кофейной гуще, – это плохая идея, но предлагают пациентам четкую схему обследования. Есть ряд программ скрининга, позволяющих «поймать» на ранней стадии наиболее распространенные заболевания: рак кишечника, рак молочной железы и другие. Скрининги эти не умозрительные, а вполне конкретные: регулярная (по возрасту) маммография и колоноскопия, анализ стула на скрытую кровь, Pap test. Даже с этими скрининговыми тестами не все ясно, и споры вокруг них у специалистов продолжаются. Все остальные методы недостоверны, дают много ложноположительных результатов и сводят людей с ума. Я, например, знаю людей, которые раз в три месяца заставляют сдавать кровь своих маленьких детей, боясь рака. Но это же чистое безумие! Во-первых, надо уяснить, что онкологическое заболевание в меньшинстве случаев выявляется по анализам крови, только лейкозы, и то их нельзя поймать на ранней стадии, а во-вторых, у педиатров возникает огромное количество проблем из-за анализов крови, которые делают не по показаниям. Если ребенок здоровый, хорошо ест, активный, хорошо спит, всё нормально, отстаньте от него. Это относится и к взрослым. Живите спокойно, не изводите себя», – говорит Ласков, обращаясь уже не столько ко мне, сколько к каким-то цветным и неразличимым в шлемах сноубордистам, что вылетают из снежной трубы склона в районе Нагорной и прокручивают двойные сальто прямо перед окном его кабинета.

«Знаешь, я потом часто спрашивал себя: а что было бы, если бы мы знали о том, что ждет Жанну, что нас всех ждет после рождения Платона, пошли бы мы на это, прожили бы мы так же, как прожили это время, решились бы на все то, на что решились?» Балтийское солнце всеми силами держится за обрывки облаков, но соскальзывает куда-то за бесконечную линию горизонта, где-то переливается колокол, гудит троллейбус. Шепелев листает в телефоне фотографии: вот они с Жанной только что узнали, что у них будет ребенок, вот – путешествуют; вот – придумали имя ребенку; вот Америка, Жанна, красивая и умиротворенная, приехала рожать сына.

Фотографий начала болезни почти нет. Только какие-то обрывки: июль, день рождения Жанны, который никто из них почти не помнит, хотя палата американского госпиталя украшена шарами. «Кто-то же их заказывал? Кто-то развешивал?» – спрашивает Шепелев в воздух. Питерский воздух прозрачен и молчалив. Вечереет. Порыв ветра мнет зонтики кафе. Шепелев неохотно возвращается к теме: «Мне, конечно, говорили, что глиомластома, которая случилась у Жанны, часто бывает у взрослых женщин после рождения ребенка; такое же было у Насти, жены Кости Хабенского. Но что мне делать с этим знанием? Как его применить? Что изменится от того, что я поверю в именно эту цепочку событий?» На экране айфона Димы улыбающийся Платон, их с Жанной сын. Мы пьем чай и молчим.

«Есть только один вывод, который я сделал из болезни и которым я бы очень хотел поделиться со всеми, кому предстоит пройти наш путь: надо жить сегодняшним днем. Не искать причин в прошлом, не бояться будущего. Надо четко представить себе план действий и жить, не ища виноватых в том, что случилось. Потому что это отнимает силы, которые могут быть потрачены на борьбу. Кстати, знаешь, что мне тогда невероятно помогло?»

Нет. Я не знаю. Я слушаю эту историю впервые. Как и впервые вижу Шепелева живьем. До сих пор мы только обменивались эсэмэсками и звонками, аккуратно сближаясь по телефону: он нашел меня и позвонил той осенью, когда диагноз Жанны был тайной, а Дима – человеком, впервые столкнувшимся с тяжелой болезнью близкого. Он позвонил потому, что в поисках ответов на взрывающие мозг вопросы прочел, в том числе, и первое издание книги «Победить рак». Мы время от времени разговаривали, обсуждая поиски лечения, варианты психологической помощи Жанне, варианты будущего, в которое все вокруг Жанны старательно верили.