Правила ведения боя. #победитьрак

Через несколько лет после Васиной смерти у его мамы родятся две дочери – Таня и Катя. Когда Тане исполнится двадцать, в совершенно другой больнице совершенно другой доктор обнаружит у нее рак: острый миелоидный лейкоз, такой же, как тот, от которого умер Вася. Но к этому моменту уже известно: на свете существует такой метод лечения, как пересадка костного мозга. И Васина мама попросит бывшего лечащего врача Васи Алексея Масчана узнать, сможет ли Катя – сестра заболевшей Тани – стать донором костного мозга для сестры.

С точки зрения внутримедицинских процессов, профессор Алексей Масчан оказался в эпицентре детективного сюжета этого конкретного рака семьи Коваленко. «Когда позвонила Танина мама, прошло 20 лет с момента смерти Васи, многое изменилось и в медицине, и в моем уровне квалификации. Не только в России, но и в науке надо уметь жить долго, чтобы стать свидетелем заметных перемен», – рассказывает Масчан.

Успеваю вставить: «Что – самое важное – изменилось?» – «Как минимум я на профессиональном медицинском уровне выучил английский язык, стал читать статьи и прочел описание нескольких семей, которые были очень похожи на семью Васи Коваленко. Эти описания были сделаны спустя 10 лет после того, как Васи не стало, и за 10 лет до того, как позвонила их с Таней мама. Но когда она позвонила, я совершенно отчетливо понял, что нужно, в чем вообще интрига этого сюжета».

Масчан вспомнил, что Васин дедушка умер от той же болезни, от которой потом – Вася: миелоидный лейкоз. За 20 лет в науке произошел такой существенный сдвиг, что эта информация стала очень важной.

«Я уже знал, – говорит Масчан, – что открыт ген RUNX1, отвечающий за возникновение и развитие некоторых форм лимфо- и миелолейкоза. Поэтому, когда мы встретились с Таней и ее мамой для обследования, я понимал, что нужно искать именно этот ген. И я попросил сотрудников из лаборатории молекулярной биологии проверить, или, как мы это называем, просеквентировать, то есть прочесть последовательность, структуру данного гена у всех членов этой семьи. И действительно: у некоторых родственников и у самой Тани была выявлена поломка этого гена. Но самое интересное: выяснилось, что у ее родной сестры Кати поломки этого гена не было, то есть она здорова. И выяснилось, что сестра Катя подходит Тане в качестве донора костного мозга. А вот у другой, двоюродной Таниной сестры, Лены, мы обнаружили синдром предрасположенности к лейкемии».

В истории семьи Коваленко ученых поразила и еще одна деталь: Вася заболел в 6 лет, Таня – в 19, а их дедушка и вовсе – в 78 лет. То есть одинаковая для всех поломка проявила себя с разницей в шестьдесят лет! По мнению онкологов, это служит доказательством того, что рак – цепь случайных событий. Поломка, дефект определенного гена может лишь увеличить вероятность злокачественной трансформации, для осуществления которой нужны и другие генетические изменения, – время их появления случайно, они могут произойти в любом возрасте: и в 4 года, и в 20 лет, и в 70, а могут и вообще не произойти.

В ходе генетических исследований семьи Коваленко выяснилось, что сын Таниной двоюродной сестры, Лены, унаследовал эту самую семейную генетическую поломку. 12-летний мальчик, носитель «семейной» поломки, ничего не знает о своей предрасположенности, и ему пока не рассказывают: семья не понимает, как рассказать ребенку о его дамокловом мече, как он отреагирует, что скажут одноклассники, что – их родители, как отнесутся к этой информации посторонние люди. И как это отношение изменит жизнь ребенка. Ведь многие люди в России до сих пор суеверно считают рак чем-то средним между проклятием, наказанием и неотвратимой судьбой. Именно поэтому фамилии всех участников этой детективной истории изменены, а имена и сама история – подлинные.

Я спрашиваю профессора Масчана: «Как вообще в обычной жизни люди – врачи или просто случайные знакомые, узнавшие тайну семьи Коваленко, должны себя вести?» Профессор не знает правильного ответа: «Эта ситуация и этически непростая, и профессионально, по-медицински. Единственно верной модели поведения в таком случае быть не может. Каждый врач вырабатывает эту модель вместе со своим необычным пациентом, а в Васином и Танином случае, пока что, – с его родственниками. Да, у меня есть информация, что у пациента предраковое состояние. Но он клинически здоров, он не имеет никаких проблем, он живет. Мало того, я как врач и как ученый понимаю, что он вообще может лейкозом не заболеть. Что я должен делать? Я не знаю».