В это время профессор Андрей Гудков еще жил в Советском Союзе и в качестве младшего научного сотрудника работал в Научном институте при Онкологическом центре на Каширском шоссе. «И вот где-то официально, где-то полуофициально, но в основном на уровне слухов, пошел какой-то невероятный вал сообщений об этих акулах, которые якобы не болеют раком, – вспоминает Гудков. – И началось настоящее коллективное сумасшествие. Народ безостановочно стал писать в центральные газеты и партийные органы: «Где это лекарство из акул? Почему его от нас скрывают?» А привозили это чудо-лекарство с братской Кубы. Руководителем Онкоцентра тогда был академик Блохин, теперь центр носит его имя. Блохин был в составе ЦК КПСС, который принял закон «О работе с письмами трудящихся»: трудящиеся пишут в ЦК, а ЦК несет ответственность за то, чтобы на их письма отвечали лучшие специалисты в стране. И поэтому жизнь тех, кто считался приличным специалистом в стране, стала непростой… Есть же разные письма. Например, пишет человек: «Я уже третий год держу под кроватью таз с концентрированным раствором хлорида калия и пью свою мочу трижды в день – и до сих пор не заболел никаким видом рака, давайте внедрять это в практику здравоохранения». Такие письма тоже приходили, и Блохин спускал их в наш институт, а мы должны были на них отвечать. И вот вдруг все граждане перестали писать про чудодейственность мочи и стали писать про секретные и небывалые свойства акульего плавника или хряща, как это еще называлось. И такое было давление общественности, что были вынуждены развернуть целое научное исследование».
По словам Гудкова, с самого академического верха была дана команда, и ученые в Научном институте РОНЦ проводили исследования, где экстракты акульих плавников проверялись на моделях рака. «Ответить на большинство вопросов, которые граждане задавали в письмах, можно было и безо всяких исследований», – усмехается Гудков. «Ответить – что?» – спрашиваю. «Как что? – сердится профессор. – Что этого не просто не может быть, но что этого не может быть никогда. И что придавать антираковые свойства каким-нибудь частям каких-либо существующих в природе животных, даже если они в самом деле не болеют раком, – это полный бред. Ну, не лечим же мы, скажем, больных сифилисом экстрактом органов здоровых людей. Но было потрачено немало усилий исследователей на то, чтобы доказать очевидное. И – о чудо! – доказали. Написали отчеты и объявили ложный слух тлетворным влиянием Запада. В тогдашнем СССР никто, конечно, и предположить не мог: империалисты страдают от ложных надежд не меньше нашего».
Примерно в то же самое время исследователь акул Дин принимал участие в знаменитом эксперименте: акулам вводились большие и экстремально опасные дозы канцерогенных токсичных химикатов. В начале эксперимента действительно были данные о том, что у большинства акул не развивались раковые опухоли. Информация попала в прессу. И тут Фесслер вздыхает: «Еще ничего не было доказано, просто радостная заметка в прессе. Но сразу появились люди, которые решили на этом заработать. Они заявили, что акулы – новое средство борьбы против рака. Все исследования велись на Восточном побережье, они очень быстро стали доступны на Кубе и почти одновременно попали в американскую и кубинскую прессу. И я думаю, что из кубинской – уже в советскую. На Кубе начались массовые – как подпольные, так и официальные – отловы акул: их потрошили, отрезали плавники и делали из них то, что потом за сумасшедшие деньги контрабандой продавали по всему миру под видом спасительного экстракта акульего хряща!»
В США отлаженный бизнес официального производства пилюль из акульих хрящей, плавников и других якобы целебных частей тела существует до сих пор. Ведь для того чтобы некая пищевая добавка была допущена в США к продаже, достаточно доказать, что она не приносит вред. Разумеется, экстракт из любой части тела акулы не мог принести вред: там много омега-3, фосфора, других полезных веществ, это действительно не вредно. Но и от рака не спасает. Но люди об этом не задумывались. Им подарили надежду. И это свело всех с ума. Всех: умных, глупых, образованных и не очень.