Правила вождения за нос

— Я уже была в Испании, — возразила Настя. — А Горянского я совсем не люблю.

— Ну и что? — искренне изумилась Светлана. — Не обязательно любить мужчину, чтобы им пользоваться.

— Иногда я обожаю твою практичность, — сказала Настя, — а иногда просто не переношу. В любом случае я не намерена спасаться бегством.

— Значит, останешься в Москве?

— Останусь.

— Ладно. Можешь и дальше рассчитывать на меня. Во-первых, ты моя подруга. А во-вторых, я тебе обязана своим личным счастьем.

Она имела в виду историю с собственным замужеством.

Дело в том, что нынешний Светланин муж Никита прежде был Настиным ухажером. Настя решила, что Никита — слишком хороший человек, чтобы рисковать его жизнью, и познакомила его со своей лучшей подругой. И впоследствии всячески способствовала развитию их отношений.

Настя и Никита до сих пор оставались добрыми друзьями, хотя Светлану это время от времени беспокоило.

— А что частные детективы? — спросила она. — Кому они будут докладывать о проделанной работе? Тебе?

— Не знаю, — промямлила Настя. — Может быть. По крайней мере, я надеюсь, что мне. Это же мое проклятие во всем виновато.

— А если Руслан умрет? Станут ли они тебя обслуживать за его денежки?

— Не каркай! — отрезала Настя. — Ничего он не умрет.

— Прости, прости, — примирительно сказала Светлана. — Как это должно быть ужасно, когда нет спины, за которую можно спрятаться!

Настя расстроилась. Действительно, спины никакой нет. Она — пария в мире любви, где мужчины совершают ради женщин подвиги и при этом остаются в живых.

* * *

Село Голубятово встретило Стаса нелюбезно. Дороги раскисли, и он немедленно утонул в грязи, испачкавшись до ушей. Окрестные собаки облаяли его по полной программе, а одна кудлатая шавка даже попыталась схватить за штанину. Окрест расстилался унылый пейзаж, наводивший на мысль о глубоком упадке сельского хозяйства.

Интересующий Стаса дом клонился на одну сторону, будто Пизанская башня. Судя по всему, никаких усилий по его спасению хозяева не предпринимали.

— Есть кто живой? — крикнул Стас, проводив глазами общипанную курицу, проскакавшую по двору. — Николай!

Из-за сарайчика появилась старушка в сбитом на одно ухо платке и с таким любопытством оглядела пришельца, словно имела дочку на выданье и приценивалась к жениху.

— Могу я повидать Николая Хитрова? — повторил Стас и добавил:

— Доброго вам здоровьечка!

— И вам доброго, — кивнула старушка. — А Николая своего я уж пять лет как схоронила, мил человек.

Хозяйка думала, что Стас тут же развернется и уйдет, поэтому просто махнула рукой, повернулась и направилась по тропинке к двери. Но он и не собирался уходить.

Он рысцой двинулся следом и без приглашения просочился в дом.

— Я вот тут кое-что захватил, — смущенно сказал он, достав из сумки бутылку водки. — Думал, что мы с Николаем посидим, поговорим…

Старушка преобразилась, как по волшебству. Степенность сдуло с нее, словно косынку ураганом. Она с такой сноровкой накрыла на стол, что Стас глазам своим не поверил. Картошечка, соленые грибки и квашеная капустка обещали задушевную беседу. Старушка выпила свою стопочку и зажевала ее, жмурясь от удовольствия.

— А вы помните, — осторожно начал Стас, — как ваш муж выступал свидетелем по делу о гибели Юрия Торопцева? Двенадцать лет назад это было. Давно, конечно.

— Чего ж давно? Конечно, помню. Дурак старый. Заморочил голову занятым людям. Он в последние годы только на самогонке и жил. Она ему все мозги просамогонила.

— Вы сами так-таки и не поверили, что он кого-то видел той ночью вместе с Торопцевым? Какую-то женщину?

— Не какую-то женщину! Мой дурак уперся, что видел Настеньку, невесту Юрину. А она в то время в городе была, с соседями своими. Мне потом уж милиционеры объяснили.

— Я читал показания вашего мужа, — сказал Стас. — И они показались мне странными.

— Еще бы. Он же пьяный тогда был!

— Когда? Когда видел Настеньку или когда ее допрашивали?

— И тогда, и тогда пьяный был. — Старушка повела бровями и пояснила:

— Он все время пьяный был. Вообще не просыхал. Думаю, если бы его насильно протрезвили, он бы меня даже не узнал.

Она хихикнула в кулак и снова подняла на Стаса терпеливые выцветшие глаза, ожидая следующего вопроса. И он его тут же задал.

— Знаете, что было странного в показаниях вашего мужа? Он уперся, как трактор, — видел, мол, Настю Шорохову, и все. Сколько его ни спрашивали, с чего он взял, что это была именно она, Николай ваш так ничего вразумительного и не ответил.

— Да у него эти были.., люцинации, что ли. Привиделось ему что-то желтое, вот он и заартачился.

— Желтое? — насторожился Стас. — Вы вообще о чем говорите? В деле нет никаких упоминаний про что-то желтое.

— Какое там дело?! — пренебрежительно махнула рукой хозяйка. — С пьяного Николая показания писали.

Это разве дело?

— Не могли дождаться, пока протрезвеет?

— Да кабы он протрезвел, то все бы сразу из башки его вылетело. Я им так и сказала. Пишите, говорю, что надо, пока он тепленький, но веры его словам — никакой. Они по соседям походили, поспрашивали про него, алкоголика, записали всю его околесицу, с тем и прочь подались.