Правила вождения за нос

— А кто-нибудь еще, кроме Виктории? — спросил Саша. — По нашим сведениям, у него был кто-то еще.

— Вторая любовница? — Алена так удивилась, что не удержала сигарету во рту и едва успела ее подхватить. — По-моему, это слишком даже для такого горячего парня, как мой муж.

— Вторая любовница появилась только что. Она нас очень интересует. Вспомните хоть что-нибудь. Может быть, какая-то мелочь показалась вам странной? Телефонный звонок? Купленный не для вас подарок, который вы случайно нашли в ящике мужа? Записка? Что угодно.

Алена закинула голову вверх и выпустила паровозную струю дыма.

— Черт его знает… — пробормотала она. — Вторая любовница! Ничего себе. Вижу, мой муж не только весело умер, но и весело жил. Стыдно сказать, но про вторую любовницу я ничего не знаю.

— А про первую как узнали? — не отставал Саша.

— Ну, как обычно все узнают? Волосы на пиджаке, помада на рубашке, срочные совещания с выездом за город…

— То есть ничего конкретного, — уточнил Саша.

— Если вы спрашиваете, не знакомил ли он меня со своими девочками, представляя их как своих коллег или двоюродных племянниц, то — нет. Не знакомил. Редко, когда мне удавалось засечь кого-то из них на приемах и днях рождения общих знакомых, куда Игорь не мог прийти без меня.

— А жены его коллег? Вы поддерживали с ними отношения? Может быть, они что-то знают?

— Змеи! — сказала Алена. — Если бы они что-то знали, немедленно явились бы меня «морально поддержать». Раз не явились, значит, не стоит время на них тратить.

Саша разочарованно вздохнул. Судя по всему, Алена не даст ему никакой подсказки. Хотя она и расположена поговорить.

— Впрочем, знаете что? Буквально несколько дней назад мы смотрели фильм по телевизору. Там Николь Кидман играла. Игорь сказал что-то в том смысле, что артистка ему нравится. Я говорю, мол, чего хорошего? Каланча пожарная. А он отвечает, что завоевать высокую женщину для мужчины так же волнующе, как покорить Эверест.

Я так и покатилась со смеху. А теперь вот думаю: зря я смеялась. Наверное, за этим что-то стоит. Определенно, что-то стоит.

* * *

На рассвете Стас отправился в больницу и принялся бродить по коридорам, мешаясь под ногами у медперсонала. Его гоняли, он уходил, потом возвращался, потом снова уходил. Вспомнил про мобильный телефон, включил его, и он тотчас же зазвонил.

— Стас? — спросил телефон голосом Саши Таганова. — Ты зачем мобильник вырубил? С ума сошел? Пучков вчера визжал, как истеричная барышня.

— Ты что-нибудь новое узнал? — перебил его Стас.

— Узнал! — обрадовал его тот. — Я ездил к вдове Воробьева, и она сказала, что если у ее мужа появилась вторая любовница, то она была высокого роста.

— С чего это она взяла? — неожиданно рассердился Стас. — Может быть, любовница процеловала Воробьеву макушку до лысины? Что за ерунда на постном масле?

Таганов хихикнул и рассказал про Николь Кидман.

— Знаешь, от жен подозреваемых много пользы, — заметил он. — Особенно от тех, кому благоверные изменяют внаглую. Такие женщины не боятся поговорить с посторонним человеком, они как бы проверяют на нем свою позицию.

Стас тут же подумал о жене Захара Горянского. Этот тип изменял ей именно внаглую. Бессонов давно хотел с ней повидаться, но все откладывал. Возможно, напрасно? Ни одной мелочи нельзя упускать в этом фантастическом деле. Вдруг мадам Горянская расскажет что-нибудь необычайно важное? Стас сорвался с места и поехал к ней.

Мадам Горянская оказалась нежной блондинкой с ножками Золушки и лицом, на котором навечно прописалось невинное выражение. Завершали облик стрижка «Паж» и бледно-голубые глаза с длинными ресницами. «Она будет ими хлопать», — обреченно подумал Стас. Он на стенку лез, когда женщины изображали бедных маленьких овечек, ожидающих, что каждый встречный мужчина станет грудью на их защиту.

— Вы хотите, чтобы я скрыла от мужа наш с вами разговор? — спросила сорокапятилетняя куколка и — черт возьми! — действительно захлопала ресницами.

— Если вы сможете пережить этот невинный обман, — слащавым голосом сказал он.

Ее звали Людой, Людмилой, что, конечно, было слишком официально для такой кошечки. Представляясь, она мурлыкнула: «Милочка», — и Бессонов в ответ чуть было не сказал: «Стасик».

Захар Горянский Стасу активно не нравился. Но придумать для него хороший мотив убивать он так и не смог.

Ревность? Она срабатывала только в случае с Лешей Самсоновым. Единственная фигура, достойная мести Захара.

Стас, памятуя о том, что хотел рассматривать убийство всех трех женихов Насти по отдельности, остановился пока на этом пункте: Самсонов и ревность.

— Муж знакомит вас со своими коллегами? — поинтересовался он.

— Я знаю их всех, — заявила Милочка, улыбнувшись. — Кто вас интересует? Наверное, Ольга, да? Я же вижу, вы мнетесь. Конечно, Ольга!

Стас с изумлением увидел, что глаза собеседницы наливаются слезами.

— Э-э-э… Послушайте, — растерялся он.

— Нет, я не буду изображать святую простоту! — В нежном голосе Милы прорезались гневные нотки. — Любовница так любовница.

— Кто? — коротко спросил обалдевший Стас.

— Ольга.