Правила вождения за нос

— Случилось то, что Степка влюбился в Настину подругу и скоропалительно женился на ней.

— Экая неприятность! Ну а ты?

— А что я? Я самоустранился. Не буду же я разбивать счастье собственного сына.

— По-твоему, Света Прохорова — это счастье?

— Ну… Кому как. Кому и ты — счастье!

Вероника Матвеевна сменила гнев на милость и сдобрила эту милость головокружительно долгим поцелуем.

В агентство она попала только в два часа дня. К этому времени Пучков готов был объявить ее в общероссийский розыск. Когда она вплыла в приемную с неподражаемым выражением на лице, Стас перекрестился и сказал:

— Слава тебе, господи!

Таганов тихо засмеялся, а Пучков начал бегать по конторе и страшно ругаться. Он чихвостил свою помощницу на все лады, называл ее безответственной, недальновидной и даже безнравственной.

— Это возмутительно, — говорил он, — пугать своих коллег в тот момент, когда вокруг не продохнуть от трупов и неизвестно, кого убьют следующим! Исчезать бог знает куда, бог знает на сколько и бог знает с кем…

— Почему бог знает с кем? — не согласился Таганов. — Я знаю. С Фокиным.

Вероника Матвеевна сжалась на своем стуле в маленький комочек.

— Ах, вот оно что! — возопил Пучков. — С Фокиным! — Тут тон его сделался совершенно другим, и он по-деловому спросил:

— По крайней мере, вам удалось узнать что-нибудь полезное?

— Удалось, — уверенно кивнула Вероника Матвеевна и распрямилась. — Фокина вовсе не интересует мальчик-инвалид, который что-то такое видел. Он ни разочка не спросил про него.

— Что за чертов мальчик? — снова разозлился Пучков, поворачиваясь к Стасу. — Сам объяснишь или подеремся?

— Ну… У меня есть двоюродная сестра, у нее сынишка с детства в инвалидном кресле. Я как-то к ней зашел, она жаловалась: Сережа вечно сидит у окна, наблюдает за тем, что происходит снаружи, не хочет, чтобы я вывозила его на улицу. Вот тогда мне пришла в голову мысль изобрести свидетеля, на которого убийца клюнет, как на приманку.

— То есть мальчик-инвалид есть, но он ничего не видел? — уточнил Пучков.

— Вот именно.

— Я так и думал.

— Но ведь это неплохая идея.

— Я что-то не понял, — вмешался Таганов. — Ты подбросил Фокину приманку, рассказал про мальчика, представив дело так, будто этот виртуальный инвалид был свидетелем того, как некто сбросил с балкона Лешу Самсонова. Так?

— Ну.

— Допустим, Фокин купился бы на приманку и отправился разыскивать новые координаты этого ребенка, чтобы его устранить. Убить то есть.

— Ну.

— Он пошел бы в паспортный стол, в ДЭЗ, в службу социальной защиты того района. И там узнал, что никакого мальчика не существует.

— Я всех предупредил. Они сразу позвонят мне.

— У тебя вечно выключен мобильный! — взорвался Пучков.

— Или сюда, в агентство, — примирительным тоном добавил Стас. — Оставят сообщение.

— Но если ты все подготовил, и о человеке, который интересуется мальчиком, нам сразу же сообщат, то что они скажут этому человеку, ну, который будет наводить справки? Да, мальчик с семьей переехал. Но куда? Должен ведь быть какой-то новый адрес!

— Адрес появится уже завтра.

— В каком смысле?

— Я отправляю сестру с племянником в Болгарию на две недели. Квартира остается в нашем распоряжении. Сестра по моей просьбе последние несколько дней старательно дезинформировала соседей, рассказывая о ближайших вполне домашних планах. Никто не знает, что они уезжают сегодня вечером.

— Мне это нравится, — сказал Таганов.

— Не понимаю, Стас, — робко вставила Вероника Матвеевна, — почему ты начал именно с Фокина?

— Он первый попался мне под руку, — пожал тот плечами, — только и всего. Ну и еще. Я ценю вашу проницательность. Если уж вы его не заподозрили, это был не очень-то обнадеживающий вариант. То есть я не думал, что Фокин начнет искать адрес мальчика. Ведь у меня не все еще было готово.

— А теперь, как я понимаю, можно начинать действовать? — спросил Таганов.

— Вполне.

— Как ты мыслишь запустить эту дезу?

— Во-первых, мы подключим Настю. Она охватит Горянского, Свиридову и Валентинова, а также семейство Прохоровых.

— У нас больше подозреваемых и нет, — напомнил Пучков. — Остались только эти трое мужчин и две женщины. Надо выбрать из них пару.

— Ерунда, — сказал Стас. — Могла остаться одна женщина. Не допускаешь, что Воробьев был тем человеком в рыжей бороде?

— И он сам стрелял из своего пистолета?

— А что, по-моему, это ход. Все сразу решили, что это было бы глупо — стрелять из собственного оружия, поэтому он и остался вне подозрений.

— Не знаю… Но Настю пытался отравить газом именно мужчина. Если это был Воробьев, кто тогда разделался с ним самим? Причем тем же способом?

— Его сообщница.

— Кажется, то, что мы вычеркнули Торопцева, нам пока не очень помогло, правда? — пробормотал Таганов.

— И роль моей жены во всем этом, — задумчиво произнес Стас. — Она просто ревновала или же выполняла чье-то поручение?

— Ты сказал, она пришла в себя.

— Она пришла в себя, но разговаривать не желает. Сказала, что хочет получить развод и точка. Как все произошло с газом, не помнит. Кофе они с Воробьевым, конечно же, не варили. Кстати… Подождите минутку.