Правила выживания в Джакарте

— Он острит, — она пихает Левшу локтем, но тот не реагирует. — Забавный. Давай не будем убивать его сразу?

Давайте вообще не будем его убивать?

— Слушай, агент-шутничок, — Арктика тычет в него пальцем, — а если мы…

Дверь снова открывается, заставляя Кирихару замереть в напряжении. Вошедшего он узнает моментально.

Голландец оказывается крепко сбитым и невысоким, а его забитые татуировками руки, лежащие в карманах форменной кожаной безрукавки, не внушают никакого доверия. Особенно выделяется огромная, в деталях исполненная летящая птица на правом плече. Ее раскидистые крылья прячутся под безрукавкой и выглядывают из-под воротника, переходя на шею. Он единственный белый — в соответствии с кличкой действительно голландец — в комнате с китаянкой Арктикой и индонезийцем Левшой. Индонезиец Левша машет ему рукой, не отвлекаясь от телефона.

Арктика надувает губы:

— Ну вот, приперся.

— Помолчи, — с порога советует ей Голландец, критически оглядывая Кирихару.

— Сам помолчи. Я вообще-то его уже допрашиваю.

— В последний раз, когда ты кого-то допрашивала, ты осталась без ответов, а парень — без передних зубов.

Кирихара холодеет.

— Ой, да ну, надо было быть сговорчивее!

Голландец пропускает это мимо ушей, встречаясь взглядом с Кирихарой. Глаза у него настолько светлые, что почти прозрачные, и оттого взгляд кажется пронизывающим.

— Знаешь, кто мы? — спрашивает он. Его пребывание в Джакарте — это бесконечная череда встреч с теми, чьи досье он перелопачивал, собираясь сюда.

Гангстерский мотоклуб «Коршуны» был основан в двухтысячном, когда его основателю, Йозефусу ван дер Вену по прозвищу Голландец, было всего двадцать два. Судя по сводке из отчетов Службы, поначалу цели у него были вполне достойные: вместе с группой товарищей он открыл свою первую автомастерскую.

Рэкет, торговля оружием, отмывание денег и перегон машин на острова начались потом.

К настоящему моменту, послушно бегут строчки у Кирихары в голове, «Коршуны» — крупнейший мотоклуб на Яве и главный перекупщик и поставщик оружия. На их юридическое лицо открыто девятнадцать автосалонов по всему острову, а штаб-квартира группировки располагается здесь, в построенном ими ночном клубе. Поэтому Кирихара имеет полное право сухо кивнуть:

— Догадываюсь. Почему я тут?

Голландец хмурится, как будто чего-то не понимает.

— Ты — Эллиот Кирихара, верно?

Лицо у него такое, словно есть два варианта ответа: «да» и тот, за который он найдет нож у себя между левой и правой почкой, — но вот голос спокойный. Кирихара пока балансирует между двумя кардинально противоположными мнениями о нем и очень надеется, что такая неопределенность не будет стоить ему жизни.

— Да, верно! — Арктика не дает ему рот открыть. — Вон, родинка на щеке, как на фотке. А очки куда дел, агентик? Разбили?

Она сочувствующе оттопыривает блестящую нижнюю губу. У нее колоритный акцент, живая мимика, круглое гладкое лицо — она напоминает принцессу Диснея, решившую сменить профессию. Между ними три метра, в комнате — искусственные неоновые сумерки, и Кирихара без понятия, как она умудряется заметить, какие там у него на лице родинки.

— Вы с какой целью интересуетесь? — ровным голосом спрашивает Кирихара.

Лицо Арктики озаряется внутренним светом: ясно, она из тех, кому не стоит задавать вопросы — а то еще ответит.

— Ну, вдруг у тебя такой же минус, как у меня! Я бы дала тебе свои!

Ее вальяжная манера держаться вкупе с глянцевой мимикой топ-модели и быстрой речью ломает Кирихаре мозг по части упрощения и упорядочивания: Арктика ведет себя так, что на нее хочется повесить все ярлыки разом, а в итоге ни один толком и не подходит.

— Ты собиралась его допрашивать, — напоминает Левша, заваливаясь плечом в ворох блестящих подушек.

— Ну, это чтобы он смог увидеть простирающиеся перед ним мрачные перспективы! — Арктика кровожадно блестит глазами, а потом зубасто улыбается. — Тебе уже страшно?

Голландец вздыхает — со всеми сизифовыми тяготами на лице — и открывает рот, но есть один нюанс: Арктика и не думает останавливаться.

— Да подожди, подожди! Я уже этим занимаюсь! Я сейчас все у него узнаю! Агентик, быстренько расскажи нам, — Арктика облокачивается на спинку дивана и принимается качать туфлей на высоком каблуке, — откуда, как и когда оттиски Гринберга оказались у тебя?

Кирихара не выдерживает и начинает улыбаться ей в ответ не самой приятной улыбкой — других у него и нет. Когда он нервничает, бесконечный треп сильно расшатывает его способность молча терпеть раздражители, так что неудивительно, что он в итоге говорит:

— Практически сразу после того, как сорвалась ваша сделка с Хитрецом Мо. Может, вас он тоже обманул?

Улыбка на лице Арктики убывает:

— Во-первых, его поймали китайцы, — она наставляет на Кирихару указательный палец с длинным фиолетовым ногтем, но Кирихара по ее голосу слышит, что она не до конца уверена в достоверности этой информации. — Во-вторых, я…