Правильная клиника, или 13 шагов к успеху

— Как разруливать? — Павел изобразил лицом крайнее удивление. — Воскрешать мертвых я не умею и ввязываться в пикировку с родственниками и сетевыми борцами за светлое будущее не считаю нужным. Пусть все уляжется, а потом мы скажем свое веское слово… Фарлюкевича я, конечно, уволю. Не из-за этого случая, а потому что давно собирался, да повода не было…

«Чистильщик» Фарлюкевич, занимавшийся очисткой организмов пациентов от шлаков, а их кошельков от лишних денег, был, что называется, «в каждую дырку затычкой» — по поводу и без повода любил качать права и выторговывать себе очередные поблажки. В принципе Павел мог бы уволить его прямо сегодня, потому что у каждого принимаемого на работу сотрудника он брал заявление об увольнении по собственному желанию с не проставленной датой, но в разгар скандала увольнять причастного специалиста было бы неразумно. Это все равно, что признать свою и его вину. Нет, пусть пока Фарлюкевич отсидится на больничном (это было частью защитной стратегии Павла), а когда все уляжется, то можно будет с ним расстаться.

— Наверное, надо завести свой ультразвук, — сказала Лариса. — Не только для того, чтобы просвечивать желчные пузыри перед назначением тюбажа, но и вообще…

— Не смеши! — поморщился Павел. — Ты же прекрасно понимаешь, что нормальный «узист» к нам работать не пойдет, нечего ему у нас ловить, ни в смысле карьеры, ни в смысле развития, ни в смысле престижа. А от дураков толку мало. Проще вообще завязать с тюбажами. Лично мне эта адская процедура никогда не нравилась…

— Но публика ее любит! — возразила Лариса. — Очистка налицо — чуть кишки наизнанку не выворачивает.[12]

— Как любит, так и разлюбит, — усмехнулся Павел. — Тюбаж вполне можно заменить очистительными клизмами. Суть разная, результат один и тот же.

Каждое утро Юлия Александровна присылала сообщения, напоминавшее фронтовые сводки. В сетях написали о клинике то-то и то-то, дочь Меркулова начала сбор средств на адвоката, звонили оттуда-то и оттуда-то, в коридоре только и слышно о Меркулове, артистка Новосельская отказалась сниматься в рекламном ролике клиники, «энергетика» Бидиксеева у дверей клиники пытались перехватить журналисты… Лариса все порывалась лететь в Москву. Павел советовал «не дергаться».

— Пусть все желающие выговорятся, — говорил он. — Пусть выплеснут свой праведный гнев и переходят к другим проблемам. Наше молчание играет нам на руку. Во-первых, мы демонстрируем нежелание суетиться, вступать в перепалки с каждым встречным. Во-вторых, молчание интригует и привлекает внимание к нашей клинике. Это своего рода реклама, пока негативная, но мы сможем изменить «минус» на «плюс». В свое время.

— Не знаю, не знаю, — качала головой Лариса. — Мне кажется, что у нас уже не получится загнать этого джинна обратно.

— А мы не будем никуда загонять их джинна, — обещал Павел. — Мы выпустим своего, великого и ужасного.

Заместитель по науке, явно накручиваемый своей дражайшей половиной, дважды осторожно спрашивал, не требуется ли какая-нибудь «пиярщина» в связи с последними событиями. Павел, не вдаваясь в детали, отвечал, что не требуется. Некоторые из участников конференции интересовались новостями в клинике, явно имея в виду всю эту пургу. «Все пучком, хвосты торчком», отшучивался Павел.

Момент икс настал в четверг, после обеда, когда начались заключительно-прощальные речи, последнюю из которых предстояло произнести академику Неунывайко. Поблагодарив участников, Павел выразил уверенность в том, что их встречи «в этом прекрасном месте» станут ежегодными, а затем сменил восторженный тон на серьезный.

— А теперь, уважаемые коллеги, я хотел бы сказать несколько слов «не для протокола». Все вы, я думаю, в курсе того, какая свистопляска поднялась вокруг нашей «Правильной клиники»…

Коллеги дружно закивали — знаем, знаем.

— Вдумайтесь, пожалуйста, в суть происходящего! — призвал Павел. — Человеку, который несколько раз был на приеме у наших специалистов, дома становится плохо. Его экстренно госпитализируют в шестьдесят пятую больницу, где он умирает на хирургическом столе. Кто виноват? Скорая помощь? Хирурги, делавшие операцию? Анестезиолог, который давал наркоз? Нет! Виновата «Правильная клиника» в которой якобы кто-то порекомендовал пациенту с камнями в желчном пузыре сделать тюбаж. У обвинителей нет никаких документальных подтверждений, нет свидетелей, есть только слова родственников, которые являются пересказом слов покойника. Ни один суд такое «доказательство», — Павел изобразил пальцами воздушные кавычки, — во внимание не примет. Но для того, чтобы в очередной раз начать шельмование нашей клиники этого вполне достаточно. Нас и без повода не раз поливали грязью. Как говорится — было бы желание, а повод всегда найдется. Да что я вам объясняю? Все вы не раз проходили через это.

— Нас е…т, а мы крепчаем! — выкрикнули из зала.