Правильно ли мы говорим?

(В порядке примечания: когда эти стихи стали популярной песней, первое слово превратилось в «накинув».)

«Я плащом тебя одену Так, что не заметят…

(Я. П. Полонский)

«Ты в синий плащ печально завернулась…»

(А. А. Блок)

Кажется, ясно, что плащ не имеет рукавов?

Однако за последнее время «плащами» стали называть легкие летние пальто с рукавами, хотя у таких пальто есть специальные названия: «пыльник» и «дождевик».

* * *

Очень часто вместо «может быть» или «быть может» — особенно в стихах — пишут просто «может». Это является не очень большой, но всё же неряшливостью речи…

Возможно, что это «может» пришло из просторечья. Думается, в литературном языке всё же лучше писать полностью «может быть» и «быть может» («Я вас любил… Любовь еще, быть может…»)

В укороченном «может» есть что-то родственное словечкам «днями», «пока» и «наше вам».

* * *

«Столько-то пудов»…

Почему «пудов», а не центнеров или килограммов? В СССР в 1925 году введена метрическая система, несомненно более совершенная и удобная, чем старая.

В наши дни никто и никогда не скажет «столько-то сажен, аршин, вершков, фунтов, золотников», а «пуды» почему-то уцелели. Любопытно отметить, что уцелели они только в газетах; в быту «пуды» давно вытеснены килограммами.

Конечно, переход на метрическую систему не отразился на таких выражениях, как «мерять на свой аршин», «сидеть проглотив аршин», «косая сажень в плечах», «с коломенскую версту», «за семь верст киселя хлебать», «вот так фунт!», «мал золотник, да дорог» и т. п. И, конечно, андерсеновская «Дюймовочка» не станет «Сантиметровочкой»…

* * *

Немного о тавтологии…

Сто́ит остановиться на этом определении, повторяющем в иной форме уже ранее сказанное и хорошо известном всем по примеру «масляное масло».

Подобных выражений можно заметить в нашей речи немало.

Но, подходя к этому вопросу, сразу же оговоримся: существует тавтология скрытая и тавтология явная. Скрытая — или настолько давно переосмыслена и прочно вошла в нашу речь, что не может вызвать никаких возражений («черные чернила», «красная краска»), или заметна только для немногих, потому что связана с иностранными словами, известными далеко не всем.

Вот примеры скрытой тавтологии, основанной на иностранных словах:

«Pro forma» («проформа») — по-латыни означает «для формы». Между тем всегда говорится «для проформы», то есть «для для формы».

«En face» (ан фас) — по-французски означает «в лицо» (в отличие от понятий «в профиль» и «в три четверти»). Однако мы опять-таки всегда говорим «в анфас», то есть «в в лицо».

«Serenata» (серената) — по-итальянски означает «вечерняя песня». Таким образом, говоря «вечерняя серенада», мы, по существу, произносим «вечерняя вечерняя песня».

К этому же ряду относятся «экспонаты выставки» (ведь «экспонат» по-латыни — это «выставляемый напоказ»).

Но такие выражения, как: «памятные сувениры», «свободная вакансия» («занятая» вакансия — уже не «вакансия», как «заполненная» пустота — уже не «пустота»!), «своя автобиография», «биография жизни», «монументальный памятник» (к этому словосочетанию мы еще вернемся), а также многие выражения, столь любимые ораторами, как то: «полное право», «лично я», «целиком и полностью» — это уже явная тавтология!..

Просторечие добавляет: «за зря» и «напополам», хотя совершенно достаточно сказать «зря» и «пополам»…

Особо следует упомянуть о чрезвычайно распространенном выражении «на сегодняшний день». Это выражение, несомненно рожденное (не так давно) в недрах канцелярий, несмотря на свою явную неправильность, не только широко бытует в нашей разговорной речи, но и встречается в периодической печати.

«Сегодня» — означает «сего дня», «этого дня». Если про «вчера» и «завтра» можно говорить «вчерашний день» и «завтрашний день», то говорить «сегодняшний день» неправильно: это громоздкое словосочетание отлично укладывается в слово «сегодня».

А потому вместо канцелярско-бюрократического «на сегодняшний день» — следует говорить «на сегодня»…

* * *

Когда надо говорить «три», а когда «трое»?

На этот счет есть точные и ясные правила: «трое» наряду с «три» можно говорить о трех лицах мужского пола: «три сына» и «трое сыновей», «три богатыря» и «трое богатырей»…

«Трое» надо говорить о трех предметах, имеющих только множественное число: «трое ножниц», «трое щипцов», «трое брюк»…

«Трое» нельзя говорить о трех лицах женского пола и о словах женского рода: не «трое девочек», «трое ласточек», «трое роз», а «три девочки», «три ласточки», «три розы»…

Однако последнее правило иногда нарушается не только в разговорной речи, но даже в литературе. Так, современный поэт Леонид Мартынов пишет:

«Девять муз и трое граций…»

И невольно вспоминается строка классической лермонтовской эпиграммы:

«Три грации считались в древнем мире…»

* * *

А теперь — в связи с этим — о числительных именах вообще.