Правильно ли мы говорим?

«Гомеопатия» — происходит от совершенно другого слова «го́мойос» (точнее «хо́мойос»), что означает «подобный», так как основной закон гомеопатии гласит: «Подобное лечится подобным». Вот это случайное звуковое сходство двух совершенно различных греческих слов и породило путаницу.

Об ударениях

Поговорим об ударениях, помня, что неправильные ударения в значительной степени уродуют и коверкают наш разговорный язык.

Но прежде чем говорить об отдельных словах, хочется немного остановиться на одной особенности русского языка: на интонационно-смысловом оттенке, который вызывается переносом ударения с имени существительного на предлог, что фактически иногда сливает их в одну часть речи — в наречие.

Вот примеры:

«Он готов был даже на сме́рть, он знал, что будет стоять на своем посту на́смерть…»

«Во вре́мя ночного сна начался пожар, но он был во́время замечен и погашен…»

«Без го́ду неделя» это не совсем то же самое, что «бе́з году неделя», и «как на гре́х» чем-то отличается от «как на́ грех», так же, как «слово за слово» отличается от «слова за слово».

Впрочем, иногда обе формы (с ударением на предлоге и с ударением на существительном) равноправны в языке, что подтверждают следующие примеры:

В народной песне поется:

«Как по мо́рю, морю синему»

У Лермонтова читаем:

«По не́бу полуночи ангел летел…»

А Пушкин в «Царе Салтане» пишет:

«Туча по́ небу идет, Бочка по́ морю плывет…»

Когда мы говорим: «идти по́ лесу», «вид на́ море», «действовать на́спех», «поднять на́ смех» и т. д., — мы руководствуемся не точным грамматическим правилом, а духом языка. К сожалению, эта тонкая особенность русского языка ощущается далеко не всеми. Всё чаще и чаще приходится слышать вместо «с глазу на́ глаз» неверное «с глазу на гла́з», хотя «на гла́з» по-русски означает «приблизительно», «без точной мерки»… Вместо правильного «по три копейки» мы часто слышим: «по́ три копейки», хотя последнее по-русски означает странное предложение: «потри́ копейки», то есть повелительное наклонение от глагола «потереть».

Чуткому русскому уху больно слышать не только грубые ошибки речи, но и исчезновение тончайших особенностей нашего разговорного языка, которые в совокупности и составляют наше великое сокровище родную русскую речь.

* * *

Теперь — об ударениях в отдельных словах.

Русский язык — язык сложных и разнообразных ударений. Во французском языке, как известно, все слова имеют ударение на последнем слоге, в польском — на предпоследнем, в некоторых языках встречаются ударения на третьем слоге от конца.

А в русском языке зачастую ударения приходятся не только на четвертый слог от конца (например: «со́лнечное», «я́щерица», «ла́сковая», «ра́доваться», «па́дчерица») или на пятый «рассле́дование», «гу́сеничные», «вы́воротные»), но даже на шестой («вы́служившемуся», «вре́зывающийся») и седьмой («берег пруда был полон выкара́бкивающимися лягушками»). Как курьез можно привести даже слово с ударением на десятом слоге от конца («вы́кристаллизировавшемуся»).

Большой мастер русской поэзии, Валерий Брюсов написал даже целую книгу стихотворений «Опыты», где собраны его стихи такого рода, которые показывают большое разнообразие сложных по ударению рифм. Например, в стихотворении «Холод»:

«Холод, тело тайно ско́вывающий, Холод, душу очаро́вывающий… От луны лучи протя́гиваются, К сердцу иглами притра́гиваются…»

и т. д. до конечных строк:

«Над последними привя́занностями, Над святыми недоска́занностями…»

Есть много русских слов с двойными ударениями, например, «заслу́женный» и «заслужённый», «высоко́» и «высо́ко», «далеко́» и «далёко», «и́наче» и «ина́че» и т. д.

Впрочем, если вслушаться, можно в первом примере заметить тонкую разницу: вместо «заслу́женный отдых» нельзя сказать «заслужённый отдых»…

Немало споров вызывают слова «догово́р» и «пригово́р», которые многими произносятся, как «до́говор» и «при́говор». Думается, что «догово́р» и «пригово́р» всё же вернее: ведь мы говорим «разгово́р» и «угово́р».

Иногда ударение имеет свой смысловой оттенок: так, «за́говор» — это тайное общество или тайный умысел, а «загово́р» — знахарское лечение болезни…

Как мы видим, вопрос об ударениях иногда бывает спорным. Бывают случаи, когда ударение меняется с течением времени: так, при Пушкине говорили не «му́зыка», а «музы́ка». Вспомним:

«Гремит музы́ка боевая…»

Это объясняется происхождением слова «музыка» от французского «musique» («мюзи́к»). Как только это слово «обрусело», оно потеряло французское ударение.

Иногда с течением времени меняется ударение и в чисто русских словах. Так, например, у Пушкина в «Борисе Годунове» читаем:

«Я ускори́л Феодора кончину…»

Едва ли великий поэт мог допустить такую «поэтическую вольность»; значит, во время Пушкина говорили не «уско́рить», а «ускори́ть»…

Однако всё это разнообразие русских ударений и спорность некоторых из них совершенно не оправдывают те безусловно неверные ударения, которые встречаются в нашей разговорной речи, а также в выступлениях на собраниях, в докладах и даже в передачах по радио…