Правильное решение (СИ)

- О подобном решении меня обязаны были известить. Я свяжусь с ее величеством из своего офиса и уточню, имело ли оно место. А теперь я приказываю немедленно лечь на обратный курс и доставить меня в Сенат! Господин Дерро, полагаю, вы меня слышали.

Шофер обернулся, и Падме едва не вскрикнула: подтвердились худшие ее опасения. Смуглый, в форменной фуражке, коротко стриженный, этот человек походил на Дерро... но не был им.

- Стэла Дерро здесь нет, госпожа Амидала. Разрешите представиться: капитан Бреттон, Сенатская служба безопасности.

Внутри все похолодело. Окаменев, Падме беспомощно переводила взгляд с Тайфо на службиста, не в силах выдавить из себя ни слова.

"Вот и все, - билось в голове. - Вот и все".

- Эти люди не причинят вам вреда, миледи, - мягко произнес Тайфо, касаясь ее плеча. - Они действуют по согласованию с правительством Набу и личной договоренности с ее величеством. Их задача - обеспечить вашу безопасность. Так же, как и моя.

Падме ничего не ответила. Сжав губы, она неотрывно смотрела, как Сенат скрывается за поворотом аэротрассы. Спидер встроился в плотный поток машин уровнем ниже, и с каждой секундой все больше расстояние отделяло Падме от места, где вершилась судьба галактики.

"По личной договоренности с ее величеством... это ложь. Набу никогда не поддержит военную диктатуру. Апалайна никогда не поступила бы так со мной и своим народом. Один звонок ей, и..."

И ничего не изменится. Она все равно останется в руках людей Айсарда и собственного телохранителя, предавшего ее. Даже если ложь раскроется, она будет бессильна что-либо сделать.

- Вы понимаете, что погубили меня, капитан? - спросила она тихо, стараясь, чтобы ее голос не дрожал - от гнева ли, от ужаса, Падме сама не была уверена. - Я состою в ведущей оппозиционной коалиции, и если...

- В первую очередь вы - героиня Набу, - резко оборвал ее Тайфо. - И женщина в деликатном положении. Я должен защищать вас, госпожа Амидала. Даже если для этого придется ненадолго ограничить вашу свободу.

- Так я арестована, господа? - вскинулась Падме.

Мужчина на водительском месте от души рассмеялся:

- Поверьте, госпожа, арест выглядит не так. Благодарите судьбу, вашу королеву и директора Айсарда за то, что сегодня вам не доведется почувствовать разницу.

* * *

Если весь мир - театр, то Сенат в нем - самый настоящий цирк. Разве что смех здешние сценки обычно вызывают невеселый, все больше сквозь слезы: словно постановщик с дурным чувством юмора раз за разом собирает в своих представлениях самые омерзительные пороки разумных. Глупость, трусость, злоба, а превыше всего - алчность. Если бы Роланд не потерял веру в галактическое сообщество и демократические ценности задолго до того, как стал вхож в зал Сената, то неизбежно утратил бы остаток иллюзий после первого же дела, положенного под сукно или, напротив, с помпой обнародованного за скромное вознаграждение и под ненавязчивым давлением.

Ему до смерти надоело быть клоуном в этом театре абсурда. Может, ну его к черту? Уйдет после сегодняшнего бардака на пенсию, а Департамент юстиции передаст кому-нибудь из молодых да жадных до власти. Пусть кто другой копается в грязном белье сильных мира сего, грызется с Айсардом (вот уж у кого дурной энергии хоть отбавляй: этот до глубокой старости будет держаться за свой пост и уйдет с него не иначе как вперед ногами) и пытается встроиться в новую, толком не отлаженную государственную машину Палпатиновской диктатуры. А старый Роланд Артемиус будет попивать вино на родном Альдераане, возиться с внучками (сколько лет уж их не видел!) и смотреть на все это безумие со стороны.

Перспектива казалась заманчивой. Но прежде чем думать о заслуженном отдыхе, Роланду предстояло сыграть свою последнюю, самую громкую роль.

С чувством глубочайшего омерзения он вернулся с солнечной веранды своего загородного дома близ Альдеры, куда унесли его несвоевременные мысли, в шумный зал Сената. Посмотрел на бумаги, разложенные перед собой, и неодобрительно покачал головой.

Что и говорить, ему было жаль старую добрую Республику. Много грязи в ней было, не без того, много дряни и изъянов, но эта система работала. Хорошо ли, плохо ли, но справлялась с тем, чтобы держать галактику в относительном порядке... до того, как Палпатин полностью перестроил ее под свои представления об идеальном государстве. Уже в год его избрания Роланд распознал в новом канцлере человека глубоко идейного, решительного и опасного, который прячется за маской слабой компромиссной фигуры лишь до тех пор, пока не отрастит зубы. Распознал - и был полон решимости остановить, пока тот не утопил галактику в крови в угоду своим идеям.

Не остановил. Не сумел. А теперь все, что ему оставалось - не позволить другим фанатикам и авантюристам окончательно разодрать Республику в клочья.

В галактику должен вернуться порядок. И теперь не столь уж важно, какой именно.