Правильный ход (ЛП)

Она входит первой, а я остаюсь сзади и наблюдаю, как она оценивает мой дом. Я купил это место несколько месяцев назад, так что в разных углах все еще стоят коробки, но в целом мы переехали. Дом большого размера. Идеально подходит для нас с Максом. Я не уверен, что Чикаго — это наше долгосрочное пристанище, но мне нравится мысть выбрать место и пустить корни. Особенно теперь, когда у меня есть сын. Когда он станет достаточно взрослым, чтобы пойти в школу, я не планирую переводить его из школы в школу.

Боже, эта мысль угнетает. Ему всего пятнадцать месяцев, а я уже чувствую, что упускаю слишком много времени. Что я буду делать, когда он станет слишком взрослым, чтобы путешествовать с командой? Когда он пойдет в школу? Оставить его в Чикаго, пока я буду в разъездах, и нанять кого-нибудь другого, чтобы растил его?

Я хочу участвовать в его жизни. Я хочу быть хорошим отцом. Я хочу, чтобы он был окружен безусловной любовью своей семьи. Последнее, чего я хочу, это чтобы он почувствовал тяжесть слишком большого количества обязанностей в слишком юном возрасте, как это было со мной.

Я хочу, чтобы его жизнь была легкой. По крайней мере, насколько это возможно. Я хочу, чтобы он научился усердно работать, зарабатывать на жизнь. Но главное, я не хочу чтоб он думал о том, как добраться до школы, когда сам живешь на другом конце города, гадать, где ты будешь кушать в следующий раз, или подделывать подпись отца на документах, потому что ты не хочешь, чтобы кто-нибудь знал, что ты и твой младший брат живете одни.

Да, мой ребенок никогда не узнает, на что это похоже.

Опережая Миллер, я сталкиваюсь с ней в фойе. ?Комната Макса дальше по коридору. Я позволю тебе осмотреть дом самостоятельно, как только он проснется, но основная часть дома находится в этой стороне.

Мои руки в карманах, я киваю в сторону противоположной стороны дома. ?Пойдем. (прим. «Come» в анг. яз имеет два значения «Пойдем» и «Кончай»)

— Боже, стонет она, запрокидывая голову. ?Не могу дождаться, когда услышу, как ты скажешь это в спальне.

Иисус.

Как работает разум этой девушки, я не знаю, и не собираюсь выяснять как там переплетаются эти нейронные связи. Ей нравится выбивать меня из равновесия, выводить из себя. Но это мой дом. Я здесь главный, и я устал от этой двадцатипятилетней девушки, которая заставляет меня чувствовать себя подростком, не способным возразить симпатичной девушке, которая выплевывает самые идиотские заявления.

Вместо того, чтобы отступить или покачать головой, как я обычно делаю, я делаю шаг к ней, вторгаясь в ее личное пространство, прежде чем наклониться, я говорю тихо, но четко. ? Если ты такой же ужасный слушатель в спальне, как и в жизни, Миллер, я не дам тебе кончить, это я тебе могу обещать.

Эти прелестные губки приоткрываются, нефритовые глаза широко распахиваются.

? В эту игру могут играть двое, Монтгомери. А теперь пойдем.

Я снова киваю в сторону другой части дома.

Она сжимает губы, сдерживая усмешку. ? Продолжай так говорить, Кай, и я отброшу часть с бейсболом и буду называть тебя просто «папочка».

Из меня вырывается смех, улыбка, зеркально отражающая улыбку Миллер.

Ее глаза следят за моим лицом, когда она стоит всего в нескольких дюймах от меня. Это кажется слегка сексуальным, но более удовлетворяющим. Как будто она гордится собой за то, что заставила меня рассмеяться.

? Спасибо, что помогаешь мне с ним сегодня, — добавляю я, желая выразить свою признательность за ее возвращение, прежде чем она сможет преодолеть разделяющие нас два дюйма.

Она кивает и следует за мной, когда я веду ее через другую сторону дома. Спальня Макса находится в самом дальнем углу, это сделано специально в надежде, что он будет спать спокойно, несмотря на шум, который происходит в основной части.

?Моя комната находится дальше по коридору, как и комната для гостей. Тут гостиная. А это столовая, — продолжаю я, описывая открытые пространства, мимо которых мы проходим. Поворачивая за угол, мы выходим из обеденного зала. — Вот кухня, и если ты пойдешь сюда, то найдешь…

Я останавливаюсь как вкопанный, и я больше не слышу шлепанье ног Миллер в сандалиях по паркету. Она стоит ко мне спиной, устремив взгляд на кухню.

?Это твоя кухня? — спрашивает она.

?Эм, да.

?Кай, это потрясающе.

Да? Я думаю, да, благодаря столешницам для разделки мяса и с совершенно новой бытовой техникой. Здесь много места для хранения, белая мебель и черная отделка. Но я никогда особо не задумывался об этом, потому что я, например, никогда этим не пользуюсь.

?Это то, что выбрал подрядчик, но это сойдет.

? Это сойдет? — спрашивает она с хриплым смехом. ?Это кухня моей мечты. Это что, конвекционная печь?

?Понятия не имею.

Она продвигается вперед для того, чтобы исследовать мою кухню, ее руки блуждают по различным электрическим кнопкам. ?Так и есть. Это она.

Миллер продолжает открывать шкафы и выдвижные ящики, потому что, конечно же, она это делает. Женщина не узнала бы, что такое граница, если бы споткнулась и упала прямо на нее.