Правильный пахан

– Понимаете, Григорий Иванович, произошел один странный случай. Когда ваш друг приехал, к нему вдруг неожиданно привязался один из нищих. Нет, скорее не привязался, а прямо-таки набросился. Даже охране Льва Валентиновича пришлось вмешаться!

– Расскажите поподробнее, – сосредоточившись, попросил батюшку Григорий.

– Я, собственно, застал только окончание этой сцены, но и того, что услышал, мне показалось достаточно. Конечно, первым делом я ликвидировал конфликт, а уж потом задумался. У меня сложилось впечатление, что Андрей знаком с Львом Валентиновичем. Причем знакомство это не очень хорошее.

– Андрей – это кто? – сразу решил уточнить положенец.

– Это тот самый нищий. Появился он у нас лет шесть-семь назад в кошмарном состоянии, живого места на теле не было, весь в ожогах. Человек, по всей видимости, чудом с того света выкарабкался. С тех пор у нас и обитает. Очень тихий и спокойный человек. Правда, с рассудком у него нелады, иногда бормочет что-то про себя, иногда вдруг начинает цитатами из Писания говорить – юродивый, одним словом.

– А что же он к Засоркину прицепился?

– Вот это и было мне непонятно. Раньше Андрей никогда себе таких выходок не позволял. Божий человек, смирен до кротости. К прихожанам никогда не приставал, брал только то, что дают. Никогда, как другие, руку не тянет. Сидит и бормочет что-то свое потихоньку. Уборщиком на нефтебазе, что неподалеку, подрабатывает. Поэтому я так и удивился сильно, что Андрюша к вашему приятелю прицепился. И ладно бы кто из местных был. Тогда можно бы было подумать, что обидел божьего человека. А это ведь приезжий.

– Вы с ним не разговаривали потом?

– Да с ним больно-то и не поговоришь, – грустно усмехнулся отец Тимофей. – Бормочет что-то про Иуду и тридцать сребреников.

– Обожженный сильно, вы говорите? – задумчиво произнес Крытый. У него вдруг возникло ощущение, что он где-то видел этого человека или слышал про него. Непонятное было ощущение, оно никак не могло материализоваться в памяти Григория.

– Да бог с ним, – забеспокоился отец Григорий, что своими россказнями утомил больного, – заговорил я вас совсем. Лучше скажите, как себя чувствуете?

– Да ничего, нормально, – отозвался Григорий. – На ноги уже встал, значит, скоро отчалю отсюда.

– Ну, выздоравливайте, – засобирался батюшка. – Поеду, а то обедня скоро. Как-нибудь навещу вас еще.

– Да, надеюсь, я уже на своих двоих скоро к вам в гости приду, – ответил Крытый.

– Ну, всего доброго. – Батюшка перекрестил больного. – Храни вас бог!

После того как священник ушел, Григорий задумался над его рассказом. Ощущение, что он откуда-то знает того обожженного человека, о ком говорил отец Тимофей, так и не оставляло Крытого.

Размышляя над словами священника, Рублев встал с кровати и взял со стола сигарету. И вновь его внимание привлекла одинокая фигура рабочего, копошившегося на крыше соседнего дома.

Чем больше Григорий смотрел на него, тем меньше нравилось ему присутствие этого пролетария.

* * *

Плоская крыша здания напротив больничного корпуса действительно не нуждалась в ремонте. В прошлом году в аккурат почти в этом же месяце трое мужичков-калымщиков отремонтировали ее на совесть.

Человек, находившийся там, заметив, что окно в палате Крытого открывается, быстро отставил палку со смоляной паклей и спрятался за широкую кирпичную трубу.

Прижавшись спиной к ней, он достал бинокль и, стараясь оставаться незамеченным, продолжил наблюдение. Он видел, как Григорий курил у окна и, кажется, совсем не глядел в его сторону.

В это время во внутреннем кармане наблюдателя запиликал сотовый, и ему пришлось отложить бинокль.

– Как там Рублев? – прозвучал вопрос в трубке.

– Поп был у него в гостях, только что ушел. Сейчас у окна стоит и курит, – коротко и точно доложил псевдорабочий.

На некоторое время повисло молчание. Очевидно, абонент раздумывал над полученной информацией. Затем последовал лаконичный приказ:

– Кончай с ним.

– Понял, – ответил наблюдатель и убрал телефон.

Он еще раз посмотрел в бинокль на интересующее его окно.

Оно было закрыто, но через стекло можно было разглядеть, что Рублев сидит на кровати и в больничной палате, кроме него, никого нет.

Коренастый мужичок снял рабочую робу и, свернув ее, сунул под мышку. Затем через чердачный люк спустился на пятый этаж здания. По лестнице он спустился вниз на первый и вышел на улицу. Привычно оглядевшись по сторонам, неизвестный бодрым деловым шагом пошел к больничной автостоянке. Неприметная «семерка» стояла чуть поодаль. Именно к ней и направлялся мужчина.