Правильный попаданец (СИ)

Но кто-то успевает меня опередить. Сверху нашего особняка лает «максим». Надеюсь, пока не в людей… всё же там, на улице не чужие нам люди – это красноармейцы. Им запудрили мозги, такое бывает, но это свои. Не хочется их убивать.

Пулемётная очередь лишь ненадолго успокаивает горячие головы. Особняк превращается в осаждённую крепость.

После того, как на моих глазах прилетает шальная пуля и убивает парня из бригады Полундры, я зверею – хватаю за грудки подстрекателя и подтаскиваю к себе.

В руке у меня револьвер, его дуло приставлено к подбородку комбата.

- Или успокоишь людей или я тебя шлёпну, - скрежещу зубами я.

- У меня не получится, люди на взводе, - лепечет он, и я вижу, что не врёт. – К тому же там есть пьяные. Мы разгромили магазин по дороге.

- Какой магазин?

- Нэпманский… А чего их жалеть, кровопийц! – недоумённо поясняет комбат.

Вот что я могу объяснить таким людям? Как им вправить мозги?

Особняк огрызается винтовочно-револьверными выстрелами. Пулемёт пока молчит. Почему? Что-то случилось?

- Почему молчит пулемёт?! – не выдерживаю я.

- Лента одна, - отвечает Смушко, внимательно слушавший наш разговор с комбатом. – Экономим.

- Подмога будет?

Смушко пожимает плечами.

Бардак, господи, какой бардак! А ведь это моя страна! Как же она устояла! Каких трудов стоило всё наладить, после того как мир слетел с рельсов!

У меня нет претензий к Смушко, но я категорически отказываюсь понимать, почему таким, как этот комбат доверили столь ответственный пост! Настолько плохо с кадрами? Или эта скотина умело маскировалась?

Наверное, и то, и другое!

Телефон у дежурного разрывается от звонков.

- Товарищ Смушко, вас, - тычет трубкой в начальника угрозыска дежурный.

- У аппарата, - кричит тот. – Нет, выехать не можем – окружены. И вы тоже? Держитесь.

Он разочаровано возвращает трубку дежурному.

- ГПУ тоже окружили. У них есть убитые и раненые.

- Неужели это всё из-за ареста банды! – поражаюсь я.

На лице комбата появляется самодовольная ухмылка. Он отошёл от испуга и уже издевается.

У меня возникает мысль пристрелить его на месте, но делать этого нельзя: может понадобиться – зря я его что ли сюда притащил. Однако для профилактики двигаю его локтем в живот. Не смертельно, но ощутимо.

- В городе есть надежные части? – спрашиваю у Смушко.

Тот кивает. Я облегчённо вздыхаю, но дальнейшие слова начальника способны повергнуть в уныние:

- Суммарно наберётся где-то три роты. А в учебном батальоне солдат чуть меньше, чем в обычном полку.

Не знаю, какие сейчас штаты в пехотных полках, но в моё время это где-то около тысячи. Двумя ротами с такой оравой не справиться.

- Что будем делать? – задаёт общий вопрос за всех Миша.

- Обороняться и тянуть время, - отвечает Смушко. – Оно играет за нас.

Глава 14

Глава 14

Осада была вялотекущей: наблюдался тот случай, когда по-настоящему буйных мало, а одного из вожаков мы изолировали. Время от времени в нас постреливали, то и дело пули чиркали по стенам, однако на серьёзный приступ никто не шёл.

Поскольку и нам было и носу не высунуть, ситуация складывалась патовая.

Телефонная связь пропала: то ли перебили провода, то ли по ленинским заветам захватили и телефон, и почту, и телеграф. Последние новости, которые успели передать извне, оптимизма не внушали. Власть в городе захватили мятежники. И, что могло бы показаться забавным, не происходи это сейчас и со мной, каждая из сторон конфликта считала другую контрреволюционерами.

От такого дикого сюрреализма мозги могли вскипеть у кого угодно, не только у меня. А ведь люди уже несколько лет живут с этим.

Из допроса комбата я понял, что буча в батальоне началась сразу после арестов, устроенных ГПУ. Похоже, под горячую руку чекистов попал не только Раздобреев, но и несколько бойцов, не замешанных в эту дикую историю с грабежами. Может, со временем ГПУ и сам бы разобрались что к чему и выпустили бы непричастных, но было поздно: в части полыхнуло и ещё как.

Комбат сам был замазан в грязные делишки Раздобреева, если бы правда всплыла – его бы ждала незавидная участь. он не нашёл ничего лучшего, как оседлать этот процесс и направить в нужное русло.

Как он собирался выпутываться дальше? Какие у него были планы после захвата власти? Есть люди, которые живут даже не сегодняшним днём, а только текущим моментом. Комбат Федотов принадлежал к этой когорте.

Он сидел напротив меня, жалкий, съёжившийся, губы у него тряслись – а у меня чесались руки проехаться ему по физиономии. Если есть на свете справедливость, гадёныш обязательно получит своё – успокаивал я себя.

Федотов словно прочитал мои мысли – бросил короткий взгляд в мою сторону и сейчас же короткая судорога свела его рот.

- А как же комиссары? – печально спросил Смушко.

Федотов зыркнул исподлобья.

- А что комиссары? Комиссарам тоже жить хочется. Разбежались комиссары.

- Значит, хреновые из них комиссары, - побелел от злости Смушко.

Он хотел сплюнуть, но воздержался.

- Будете курить? – Михаил достал кисет с махоркой, по очереди показал мне и Смушко.

- Нет, - ответил начальник губрозыска, да и я отказался.