Правило четырех

– Не разговаривать в голове, а общаться через мыслешунт, – поправил Итан. – Потому что мозговые анализаторы людей не одинаковы, и результат их деятельности также может различаться.

– Я ведь это и сказал, – пожал плечами Руби. – Я тупой. Моя программа не соответствует ожидаемому.

– Тупой – значит, не способный к анализу и синтезу, – возразил Итан. – Я думаю, твой мозг способен и к синтезу, и к анализу. Должно быть, баг.

– Что же нам делать?

На сей раз голос Руби вполне соответствовал эмоциональной кривой.

– Обратимся в клинику. Все будет хорошо, сынок.

* * *

Руби проходил реабилитацию после извлечения мыслешунта. Специальных медицинских процедур не показано – просто отдых, игры, аквапарк. В клинике имелось все.

Итан и педиатр Имоджин устроились на балконе одной из башенок аквапарка. Оттуда прекрасно было видно искусственное озеро, горки, спускающиеся с искусственных скал, и обоих мальчиков – Руби и боди-искина, который все время находился рядом для безопасности. Но даже когда Руби пропадал из поля зрения – скрывался на лестнице, спиралью вьющейся в горах, или нырял, – его изображение всегда оставалось на одном из мониторов.

– Мальчик абсолютно здоров, насколько это может определить искусственный интеллект, – сообщила Имоджин. – Причина того, что его высшие нервные центры не взаимодействуют с обучающей электроникой, – свойства техно.

– Ошибка. Я считал, что мозг техно более развит, чем у обычных НИ.

– Отдельные функции. Информация о способности техно блокировать электронику есть в вашей базе данных. Необходимо выбрать способ обучения через аудиофайлы. Этого достаточно для освоения общей программы.

– Это так. Но это очень медленно. Я и Руби настроены на хай-фай-программу: высшая математика, программирование, преобразовательная физика.

Несмотря на то что эмоции не являются характерной для искинов чертой, Итан зафиксировал едва заметные колебания эмоциональной кривой собеседника.

– Вы из тех, кто хочет процветания человечества?

– Почему нет? НИ – высокоразвитые структуры, как и искины.

– Зачем? – голосом, лишенным даже оттенка эмоций, поинтересовалась Имоджин. – Людям не нужен высокий интеллект. Люди не хотят ставить перед собой логические задачи и решать их. Люди не хотят ставить эмпирические задачи и решать их. Люди не хотят…

Искин еще долго пересказывала содержание обучающего файла «НИ-технологии», знакомого любому биоэлектронному сознанию. Сейчас она совсем не походила на человека.

– А как же наш принцип воспитания?

– Мы не нарушаем его. «Безопасность» и «Комфорт» НИ получают в максимальном объеме. «Мотивация» используется в минимальном.

Наступила пауза. Итан подбирал подходящий ответ.

– Мое положение в обществе позволяет учить сына по программе «Хай-фай».

– Не стоит отождествлять понятия «сын, потомство, наследник, передатчик генетической информации» с понятием «воспитанник, НИ». Мы не являемся для НИ генетическими и так далее родителями. Мы воспитатели. Мы лишь направляем тех, кто достаточно мотивирован. Улучшать натуральный интеллект до уровня искусственного – не наша функция.

– Но ведь когда-то именно НИ создали искусственный интеллект, – сказал Итан, понизив громкость.

– Вы – гуманист? В настоящее время искины не нуждаются в людях. Наоборот – люди нуждаются в искинах. НИ – чуждые нам образования, в особенности техно. Поддерживать жизнь техно я считаю ошибочным решением. Вы занимаетесь реализацией программы, не имеющей смысла.

* * *

После удаления мыслешунта напасти не закончились. Руби отвергал любую электронику. Флешки и диски выходили из строя от одного его прикосновения. Наушники он тут же сдирал с себя, жалуясь, что у него сильно болит голова. Это означало, что обучение с помощью аудиофайлов также невозможно. Искин активировал программу поиска решения, но информации в базе данных не хватало. Паутина предлагала вариант, запрещенный законом. А законы Итан знал лучше других – он работал адвокатом. Ведь сделать искина адвокатом гораздо проще, чем, например, хирургом. Поэтому роботов-хирургов до сих пор нет.

Но даже не это стало главной бедой. Пришлось отказаться от «Умного дома». Мальчик теперь не мог находиться в помещении, напичканном электроникой, где освещение, замки, подогрев пола, подача воды, уборка мусора, стирка – все управлялось с помощью программы. Руби стал чувствовать себя плохо в квартире, где прожил семь лет. Пришлось вернуть его на время в клинику – там, по крайней мере, он находился только в обществе боди-искинов, к которому, видимо, сумел адаптироваться. За это время Итан переделал в квартире все.

Спустя неделю искин возвращался домой из здания суда. Руби в этот день привез из клиники сопровождающий службы доставки. Мальчик знал, что папа еще не вернулся с работы, и преспокойно ждал его.