Правило двух минут

— Холмен, вы и представить себе не можете, сколько капусты мы потеряли. Я не про тех парней, которых мы взяли живьем, вроде вас. Пойманный преступник отдает все, что у него осталось. А как быть с теми же Марченко и Парсонсом, которых застрелили на месте преступления? Их теперь не допросишь. В любом случае, деньги никогда не достаются тем, кто их нашел.

Холмен взглянул на нее. Поллард улыбалась.

— Звучит дико. Никогда об этом не думал.

— Банки не любят афишировать исчезновения крупных сумм наличностью. Такие рассказы только вдохновляют новых придурков на ограбления. Так или иначе, моя подруга пытается достать мне материалы полиции по этому делу. Как только мы их получим, то поймем, что к чему, и узнаем, кого спрашивать. Не переживайте. А пока посмотрим, что нам удастся вытрясти из этой женщины. Насколько я могу судить, Фаулер ей все рассказывал.

Холмен кивнул, но ничего не ответил. Он следил за тем, как проносятся за окном ряды домиков побольше и поменьше, смотрел на тянущуюся до самых гор, обрывающуюся каньоном долину. Есть люди, готовые на все ради шестнадцати миллионов долларов. Убить четырех копов — пустяки.

Фаулеры жили в небольшом стандартном доме, оштукатуренном, с комбинированной крышей и крохотным садиком. Типичный образец послевоенного строительного бума. За домом, как и на большинстве соседних участков, росли старые апельсиновые деревья, которые выполняли скорее декоративную функцию, настолько черными и искривленными казались их стволы. Холмен заподозрил, что это остатки апельсиновой рощи. Деревья были явно старше домов.

Дверь открыла сама Джеки Фаулер, но сейчас она походила на неудачную копию женщины, которую Холмен встретил на торжественной службе. Без косметики ее круглое лицо выглядело рыхлым и угрюмым. Она смотрела на него, не узнавая. Холмену стало не по себе.

— Я Макс Холмен, — представился он. — Отец Ричарда Холмена, миссис Фаулер. Мы виделись на службе.

Поллард протянула ей небольшой букет маргариток. Она специально заехала на Вонс-маркет, чтобы купить цветы.

— Меня зовут Кэтрин Поллард, миссис Фаулер. Ужасно сочувствую вашей потере.

Джеки Фаулер автоматическим жестом взяла цветы и внимательно посмотрела на Холмена.

— Ах да, верно. Вы же потеряли сына.

— Вы не против, если мы зайдем на минутку, миссис Фаулер? — спросила Поллард. — Мы хотели бы отдать покойному дань памяти, а Макс — поговорить о своем сыне, если у вас найдется время.

Поллард восхищала Холмена. За то время, которое они шли от машины до дома, разговорчивый водитель-лихач превратился в уверенную в себе женщину с мягким голосом и добрыми глазами. Холмен радовался, что с ним поехала Поллард. Сам он вряд ли нашелся бы что сказать.

Миссис Фаулер провела их в чистую, опрятную гостиную. Холмен заметил откупоренную бутылку красного вина на маленьком столике в изголовье кушетки, но стакана рядом не было. Он посмотрел на Поллард, ожидая подсказки, но та по-прежнему разговаривала с миссис Фаулер.

— Сейчас вам, наверное, очень тяжело, — сказала Поллард. — У вас все в порядке? Вам ничего не нужно?

— У меня четверо сыновей, как вы знаете. И вот старший заладил, что устроится работать в полицию. Ты что, из ума выжил, говорю я ему.

— Скажите, пусть учится на адвоката. Адвокаты хорошо зарабатывают.

— А у вас есть дети?

— Двое мальчиков.

— Тогда вы меня поймете. Знаете, что я ему обычно отвечаю? Пусть это звучит ужасно. Если уж ты решил свести счеты с жизнью, то, бога ради, разбейся на машине с перепившей богатой кинозвездой. По крайней мере, я смогу подать в суд на эту суку. Но нет — ему нужно, чтобы его прирезал какой-нибудь сраный cholo,[5] да так, что никакая больница не примет.

Она быстро взглянула на Холмена.

— Мы еще не скоро сможем смириться со всем этим — я, вы, другие семьи. Говорят, из камня крови не выжать, но кто знает? Хотите вина? Я как раз собиралась выпить — первый раз за день.

— Нет, спасибо, но вы не стесняйтесь, — поспешил заверить ее Холмен.

— А я, пожалуй, не откажусь от стаканчика, — сказала Поллард.

Миссис Фаулер предложила им сесть, а сама прошла в столовую. Там стояла другая откупоренная бутылка. Она налила себе и Поллард, после чего вернулась в гостиную. Холмен понял, что это все-таки далеко не первый стакан.

— Вы знали Майка? — спросила Джеки Фаулер, садясь. — Поэтому и приехали?

— Нет, мэм. Я и своего-то сына не очень хорошо знал. Я приехал поговорить о нем. Моя невестка сказала, что ваш муж был наставником моего Ричи. Нетрудно догадаться, что они дружили.

— Не знаю, что ответить. Мы жили в одном доме, но словно порознь. Вы тоже полицейский?

— Нет, мэм.

— А, так вы тот, кто сидел в тюрьме? Во время службы мне шепнули, что среди нас осужденный.

Холмен почувствовал, что краснеет, и бросил взгляд на Поллард, но та даже не посмотрела в его сторону.

— Да, мэм. Это я. Отец офицера Холмена.

— Господи, значит, это правда. И что же вы натворили?

— Ограбил банк.