Правило двух минут

Холмен собрался позвонить Гейл Манелли, но побоялся опоздать к Лиз, поэтому сразу направился в Уэствуд. Разворачиваясь на стоянке, он увидел, что Перри по-прежнему стоит на тротуаре, наблюдая за ним. Перри подождал, пока Холмен проедет мимо, провожая его долгим взглядом. Холмен увидел это в зеркале заднего вида.

Подъезжая к Уэствуду, он позвонил Лиз.

— Привет, это Макс. Мне нужно переговорить с вами минутку. Может, привезти кофе?

— Я уже ухожу, — ответила Лиз.

— Это важно. Связано с Ричи.

Она немного помолчала, но, когда заговорила снова, тон у нее оказался сухой и суровый.

— Почему вы занимаетесь всем этим? — спросила она.

— Почему? Просто мне нужно…

— Я не хочу больше с вами видеться. Перестаньте беспокоить меня.

Она повесила трубку. Холмен сидел среди обтекавшего его потока машин, держа в руках бесполезный телефон. Он позвонил снова, но на этот раз попал на автоответчик.

— Лиз? Может, я должен был позвонить раньше? Я не хотел обидеть вас. Лиз? Вы меня слышите?

Она не брала трубку, и Макс перестал звонить. Он находился всего в пяти кварталах от Ветеран-авеню, поэтому продолжил ехать в направлении ее дома. Ему некогда было искать место для парковки, и он оставил машину в неположенном месте рядом с пожарным гидрантом. Если ему выпишут штраф, он просто расплатится с Чи его же собственными деньгами.

Навстречу ему тек обычный утренний поток студентов, спешащих на занятия. Он быстро поднялся по лестнице, но, дойдя до нужной квартиры, остановился перевести дыхание.

— Лиз, скажите, в чем дело?

Он негромко постучал.

— Лиз? Это важно. Пожалуйста, это насчет Ричи.

Холмен подождал.

— Лиз? Могу я войти?

Наконец она открыла дверь. Ее узкое лицо казалось измученным. Она уже оделась для выхода, глаза грозно глядели из-под накрашенных ресниц.

Холмен даже не пошевелился. Он стоял, вытянув руки по швам, смущенный ее враждебностью.

— Я что-то сделал не так? — спросил он.

— Что бы вы ни делали, я не хочу иметь к этому никакого отношения.

Холмен постарался, чтобы его голос звучал ровно.

— Что вы такое выдумали? Я просто хочу узнать, что случилось с моим сыном.

— Ко мне приезжала полиция. Они перерыли письменный стол Ричарда. Все забрали и спрашивали о вас. Они хотели знать, чем вы занимаетесь.

— Кто хотел? Леви?

— Нет, не Леви… детектив Рэндом. Он спрашивал, о чем мы разговаривали, и посоветовал держаться от вас подальше. Он предупредил, чтобы я больше не пускала вас в дом.

Холмен не знал, что ответить. Он отступил на шаг и заговорил успокаивающим тоном:

— Я уже бывал в вашей квартире, Лиз. Неужели я хоть раз сделал вам что-то плохое? Вы ведь жена моего сына.

Выражение ее лица смягчилось, и она покачала головой.

— Зачем они приезжали? — спросила она.

— Вы Рэндома имеете в виду?

— Нет, такого рыжего. Не помню фамилии.

Вукович.

— Зачем они приезжали? — повторила Лиз.

— Не знаю. Что они вам сказали?

— Да ничего. Сказали, что занимаются расследованием вашего дела. Они хотели узнать…

Дверь соседней квартиры открылась, и из нее вышли двое мужчин. Молодые, в темных очках и с сумками через плечо. Холмен и Лиз молчали, пока они не прошли мимо.

— Мне кажется, вам стоит зайти, — сказала наконец Лиз. — В конце концов, это просто глупо.

Холмен перешагнул порог и подождал, пока Лиз закроет дверь.

— С вами все в порядке? — спросил Холмен.

— Они спрашивали, не рассказывали ли вы о своей связи с преступным миром. Черт возьми, я вообще ничего не поняла. Они что, ждали, что вы начнете делиться со мной соображениями, какой бы банк ограбить?

Холмен подумал, не изложить ли Лиз суть его беседы с Тони Гилбертом, но решил, что лучше не стоит.

— Вы сказали, что они забрали документы с его письменного стола. Можно взглянуть?

Лиз провела его в кабинет, и Холмен посмотрел на стол Ричи. Газетные вырезки по-прежнему висели на доске, но Холмен мог с уверенностью сказать, что все вещи перекладывали. Отчеты полиции и прочие материалы исчезли.

— Не знаю, что они взяли, — пожала плечами Лиз.

— Похоже, несколько отчетов. Они объяснили зачем?

— Просто сказали, что это важно. Спрашивали, были ли вы здесь. Я рассказала им правду.

Холмен пожалел, что она не соврала.

— Ладно, — махнул он рукой. — Пустяки.

— Почему они копаются в его вещах?

Холмену захотелось сменить тему. Отчеты исчезли, а он надеялся прочитать их.

— Ричи уходил с Фаулером из дома в позапрошлый четверг? Совсем поздно, ночью?

Лиз нахмурила брови, стараясь вспомнить.

— Не уверена… в четверг? Мне кажется, Ричи в ту ночь работал.

— Он не пришел домой грязным? Фаулер тоже дежурил в ту ночь и вернулся весь перепачканный.

Лиз глубоко задумалась, потом медленно покачала головой.

— Нет, погодите… утром в пятницу мне понадобилась машина. На водительском сиденье я нашла траву и грязь. Ричи работал в четверг в ночную смену, он сказал, что преследовал кого-то.

Ее глаза снова посуровели.

— Что они делали?

— Не знаю. Разве Ричи не сказал вам?

— Он сказал, что был на дежурстве.

— Ричи никогда не упоминал, что Марченко и Парсонс связаны с латиноамериканскими бандами?

— Вряд ли. Не уверена.

— «Лягушатники»? Хуарес состоял в банде «лягушатников».