Правило крысолова

— А баня будет? — интересуюсь я, зевая синхронно с Антоном. — Я к вам опять из тех же мест, что и в прошлый раз.

— Баня будет топиться всю ночь. Если заснешь, она и утром еще теплая, можешь помыться с утра. Я заметила, что ты не любительница первого пара.

— Я полежу полчасика и спущусь. — Пробормотав это, вдыхаю запах свежего постельного белья и моментально отключаюсь.

Проснулась я от странного звука. Кто-то крикнул, резко и страшно.

— Что тут?.. — вскочила я в постели. Подо мной дернулась сетка, и несколько секунд я сидела в темноте, покачиваясь, как китайский болванчик.

— Свиней режут, — спокойно объяснила Лора. Она забралась коленками на подоконник и разглядывала что-то внизу во дворе.

— Это и есть их интереснейшее мероприятие, представляешь?! Привели двух старичков, вероятно, профессионалов по закапыванию, поднесли им на подносе по рюмочке, развели костер, собрались всей кучей и режут! Правильно, чем еще заняться в глуши в ветреную холодную ночь? Уже двух зарезали. А если с первого раза правильно не попасть в сердце, раздастся такой свинячий вопль! — мечтательно вздохнула она, повернулась, посмотрела на меня, покачивающуюся на кровати, и с удивлением заметила:

— Вот уж не думала, что ты так предпочитаешь отдыхать!

Подхожу к окну. Действительно лучше видно, если забраться на подоконник. Внизу у костра суетятся люди, подсвеченные ярким пламенем. Его текучее золото то припадает к земле, то взлетает вверх, высыпая в небо россыпь искр, и тогда все собравшиеся во дворе видны отчетливо. Три человека держат неподвижную тушу животного над огромным чаном, еще четверо несут кого-то брыкающегося, я вижу, как в свете взметнувшегося пламени судорожно, с обреченностью смерти, дергаются устремленные к костру копытца.

— Это они в чан кровь сливают, — разъясняет Лора. — Сольют из всех свиней и сварят кровяную колбасу. Вот в той кастрюле, видишь, старуха складывает кишки. В них набивают вареную кровь, а потом коптят в коптильне. Колбаса, кстати, получается вкусная, особенно если добавить шпика и чеснока.

Зажав рот рукой, я сползаю с подоконника на пол.

— А вообще, красиво все смотрятся. В духе Брейгеля-старшего. — Теперь Лора проявляет к происходящему интерес художника-постановщика. — Смотри, как все персонажи расставлены вокруг огня, какая шикарная подсветка, а кровь кажется черной в свете пламени. А вон там, видишь, кто-то огромный несет на плечах барана!

Поднимаюсь и рассматриваю живую картину огня, смерти и процесс приготовления кровяной колбасы.

— Вот это самец! — вдруг восторженно выдыхает Лора. — Голый по пояс, посмотри только, какая мускулатура!

— Как это — баран голый по пояс? — бормочу я, шаря глазами и уговаривая свой желудок спокойно продолжить переваривание вкуснейшего пирога.

— Да нет же, барана тащит на плечах потрясающий самец!

— А… Это сын хозяйки. — Я увидела Богдана, я его почему-то сразу узнала, когда он снимал барана с плеч и укладывал на землю. По узнанной мною наклоненной голой спине полоснул кроваво-золотой отблеск огня. Лора взвизгнула.

— Сын? Отлично, просто отлично! Теперь понятно, почему ты сюда приезжаешь отдыхать!

— Не кричи, Антона разбудишь.

— Его разбудишь! Это я слышу, как две мышки под полом анекдоты рассказывают, а у Антона чутье и слух, необходимые воину во сне, отсутствуют напрочь. Ты к нему приезжаешь, да? Как его зовут?

— Богдан. — Я отворачиваюсь от окна.

— А вы уже занимались сексом? А какого размера у него член?

— Ты что, с ума сошла?! — опешила я.

— А что тут такого? Моя мама говорила, что, по ее наблюдениям, у крупных мужчин члены совсем…

— Сейчас же замолчи! — прошипела я, косясь на спящего Антона.

— Вот только не изображай невинность, ладно? — тоже перешла на шепот Лора. — Видела я твои фотографии под бельем в шкафу! Кто тебя фотографировал в таком виде? Засланный фээсбэшник? Или твой оператор?

— Павел. — Я сажусь на пол, Лора тут же пристраивается рядом.

— Это Павел покупал такое белье? — спрашивает она, толкнув меня плечом. Я молча киваю.

— Я сразу подумала, что он. У тебя фантазии не хватит соединить черное, красное и белое. Он был воин, этот твой Павел. Воины обычно не очень выносливы в сексе, им нужно это нечасто, но чтобы было нестандартно, понимаешь.

Поворачиваю голову и всматриваюсь в лицо Лоры. В темноте оно почти неразличимо, я пугаюсь самой себя в этой комнате и провожу по ее лицу пальцами.

— Нет, — говорю чуть слышно. — Не понимаю.

— Ну, это когда с разными причиндалами, извращениями, чтобы потом месяц было что вспоминать и содрогаться. Я в этом плане предпочитаю обделенных мышлением или детей природы. Чтобы без затей, но сильно и долго.

Простонав, я закрываю голову руками и покачиваюсь, пока не пройдет накатившее головокружение.

— Да не падай в обморок. — Лора опять толкает мое плечо своим. — Это же в воображении! Мне придется лет до двадцати только воображать или в крайнем случае утешаться онанизмом.

— Почему?