Правило крысолова

— Подожди, что там в финале? Куда оса ведет таракана?

— В норку! — орет возбужденный оператор.

— И?..

— Она заводит его в заранее подготовленную норку. — Голос на том конце трубки интригующе понижается, на первый звуковой план выходит возбужденное прерывистое дыхание с подсасывающими носовыми звуками (у Лома хронический насморк). А потом я уже слышу просто трагический шепот:

— В этой норке зачумленный таракан проведет лучшие мгновения жизни в наркотическом дурмане, являясь живым кормом для подрастающей внутри него личинки. Он не сможет выбраться, потому что зеленая коварная красавица, уходя, завалит вход в норку камушками.

— А некоторые дамы очень нервно реагируют на насекомых, — вздыхаю я. — Даже и не знаю, как бы я себя почувствовала, развалясь в диванных подушках для просмотра эротических зарисовок и увидев на экране осу с тараканом, которые…

— Не отвлекайся. Какие диванные подушки? Ты заявку видела? Нам заказали три клипа экзотически-эротической направленности с элементами насилия для демонстрации их во время научной конференции. Сейчас…

Я слышу, как Лом копается у себя на столе.

— Вот. Нашел. Научная конференция на тему… Ты только подумай, нет, ты послушай! Это название просто зачаровывает! “Субструктура гетеро… подожди, ге-те-ро-эпитак-сиальных! монокристаллических слоев сульфида кадмия на германии… Ты слушаешь? Кадмия на германии!!” Как тебе вообще словосочетание “гетероэпитаксиальных монокристаллических слоев”?

— Я всегда считала ученых сексуальными маньяками. Что это было? Что ты такое сказал?

— Я прочитал тебе тему конференции, которая пройдет в кристаллографическом институте. Ученая дама, ответственная за ее проведение, заказала нам три клипа…

— Дальше я знаю. Я не знала, что эти клипы, как написано в заявке, — “экзотически-эротической направленности…”.

— И с элементами насилия! — тут же подхватывает Лом.

— Да, с элементами насилия, нужны для расслабляющих пауз на научной конференции. Тогда, конечно, твоя идея с этим тараканом и осой…

— Гениально?

— Ладно, я этого еще не видела, но по описанию…

— Гениально! — давит Лом.

— Хорошо, по описанию — гениально, — сдаюсь я.

— Сегодня — суббота, — сообщает удовлетворенный Лом.

— Суббота.

— И что ты делаешь в четыре часа вечера в субботу?

— Как всегда. Пирожки с клубникой и апельсинами.

— То есть ты на посту.

— Да. Я на посту. Мой любовник смотрит по телевизору футбол, а я пеку пирожки.

— Извини, конечно, за вопрос, но это тот самый мужчина?..

— Тот самый, который был у меня в прошлую субботу, и в позапрошлую, и год назад.

— Фу-у-у, — с облегчением вздыхает Лом. — Значит, беспокоиться не о чем?

— Ты давишь на психику. Вечером в субботу, пока я бездарно провожу время, разговаривая с тобой по телефону, а мой любовник…

— Смотрит по телевизору футбол, — подхватывает Лом. — Не подумай ничего плохого, просто я хотел удостовериться, что после восьми вечера ты будешь свободна. Ты не забыла? Я привожу парочку Мучачос к полдесятому.

Лом привозит Мучачос “на студию”, то есть к себе домой, и мы снимаем двадцать первую серию эротического сериала “Когти страсти”. Потом до утра Лом монтирует и подрабатывает материал, а я в воскресенье отвожу кошачью парочку домой и плачу хозяйке за их актерские и сексуальные дарования. Продать беспородных короткошерстных Мучачос хозяйка отказалась категорически, хотя последнее предложение от пожилой пары — наших постоянных заказчиков — позволило бы ей купить десяток разных котят с самыми зашибенными родословными. Я не обижаюсь на Лома за его вопросы. Я совершенно буднично сообщаю:

— Он, как всегда, уйдет домой к жене и детям не позже девяти.

— Извини, конечно, это не мое дело, но давно хотел дать тебе один совет.

— Только один? Неужели?

Я представляю пухлую физиономию Лома в завихрении кудряшек неопределенного цвета, его глаза за стеклами круглых очков, нос картошкой, сочный, вечно потрескавшийся рот, всегда чуть приоткрытый на букве “о”, всегда готовый выдать множество советов, идей и самых невероятных предположений. И наконец-то изнутри к горлу накатывает раздражение уже готовым криком.

— Пирожки, — самодовольно замечает Лом. — Я обожаю твои пирожки, но вот мужчина, который имеет кухонную жену…

Я медленно кладу трубку телефона и задумчиво смотрю сквозь стекло духовки на вспучившиеся нежно-желтые пирожки. Иду в комнату и спрашиваю у своего мужчины, не принести ли ему горяченьких? Нет, я-то совершенно уверена в невероятном, экзотическом, восхитительном и сугубо индивидуальном вкусе моих пирожков, поэтому никогда не спрашивала, хочет ли он их попробовать, а просто приносила, затаив дыхание над тарелкой с парком.

— Спасибо, котенок, я не голодный. — Он притягивает меня к себе и сажает на колени, склонившись набок, потому что теперь я загораживаю экран. — И знаешь, я не очень люблю сладкое. С мясом там или капустой, это да, а повидло…

— Клубника с апельсинами, — автоматически замечаю я, не обнаружив в себе никакого расстройства от его замечания. — Всегда — клубника с апельсинами. Я их пеку тебе уже второй год. Со дня нашего первого свидания.