Правило русского спецназа

— Давайте без чинов и званий, — сказал Белевич, — просто — Борис Самойлович. Здравствуйте, Касьян Матвеевич. — Адмирал протянул маленькую крепкую ладонь. — Не самый лучший повод свести более тесное знакомство, однако и не прийти я не мог.

— Прошу, присаживайтесь, — Полубой отодвинул стул.

— Приветствую вас, господа офицеры, — сказал Белевич, по-хозяйски располагаясь за столом, — ну а мне кто-нибудь водки предложит?

Полубой покосился на Бергера и тайком показал ему кулак — мол, предупреждать надо о таких гостях.

Гости, однако, только собирались. Не успел Старгородский сказать тост, скомканный из-за присутствия за столом контр-адмирала, как Полубой, слушавший тост стоя, поставил рюмку на стол — в дверях ресторана появилась высокая фигура контр-адмирала Арбачакова, командира пятой ударной эскадры в сопровождении начальника штаба капитана первого ранга Никитенко.

— Позвольте приветствовать, Касьян Матвеевич, — скрипуче сказал Арбачаков, скользнув взглядом по офицерам, — думаю, выражу общее мнение, если скажу, что ваша отставка — удивительно непродуманное и несвоевременное решение.

— Присоединяюсь, — прогудел Никитенко.

— Благодарю, господа, — Полубой четко наклонил голову и даже попытался щелкнуть каблуками, что получилось не вполне — все-таки плетеные вельветовые туфли, не то что сапоги. — Присаживайтесь.

Бергер, сидевший поначалу с краю офицерской компании, отодвигался все дальше, уступая место новоприбывшим.

Подали холодные закуски: телячий язык с зеленым горошком, заливное из судака, холодец. Разговоры за столом велись вполголоса и темы были вполне пристойные — предстоящие маневры флота, премьера новой оперы в императорском театре. Офицеры держались несколько скованно, просьбы передать соль или горчицу сопровождались преувеличенно вежливым обращением.

Белевич с Арбачаковым негромко обсуждали действия эскадры республики Таир — единственного государства, которое безоговорочно поддержало русский флот в деле при Акмоне.

Полубой сидел как на иголках, взглядом пытаясь спросить у Бергера, все ли сюрпризы закончились, но Константин Карлович только загадочно улыбался.

После третьей рюмки обстановка несколько разрядилась. Пример подал Белевич, расстегнувший две верхние пуговицы мундира и рассказавший бородатый анекдот о вестовом и адмиральской жене. Все вежливо посмеялись, и у каждого вдруг оказались в запасе свежие анекдоты и занимательные истории. Полубой, успокоившийся было, пропустил появление еще нескольких гостей.

Вице-адмирал Подорога, командующий резервным флотом, появился возле стола внезапно, что отчасти объяснялось его невысоким ростом, а отчасти стремительностью походки.

— Касьян! — сказал Подорога, глядя на Полубоя снизу вверх и шевеля великолепными усами, закрученными чуть ли не до глаз. — Я — человек простой, я скажу прямо: стыд и позор, когда таких офицеров отправляют в отставку! А, господа? Глядите, — вице-адмирал подхватил Кастяна за локоть и развернул лицом к гостям, демонстрируя стать бывшего майора, как барышник лошадь. — Гренадер! Богатырь! Герой!

Полубой побагровел, сконфуженно посматривая иа гостей, однако гости, не в пример ему, уже расслабленные «Династией», глядели сурово, давая понять, что согласны с каждым словом вице-адмирала.

— Боря, налей-ка мне водки, — Белевич наполнил рюмку и передал Подороге. — Я хочу выпить за надежду! За надежду, которая живет в сердце каждого из собравшихся за этим столом: фатальная ошибка будет в скором времени исправлена и справедливость восторжествует! Ура майору Полубою!

— Ура! — еще не в полный голос подхватили присутствующие.

Подорога притянул к себе Касьяна, троекратно облобызал и, толкнув к месту во главе стола, стремительно опустился на стул рядом с Арбачаковым.

Полубой потоптался возле стула, поискал взглядом Бергера — тот что-то втолковывал Мефодию и решительно направился к нему.

— Константин! Ты мне лучше сразу скажи, кого еще ждать?

— Рискну тебя огорчить: министра обороны не будет, — ухмыльнулся Бергер, — ты иди гостей встречай. — Он подхватил Касьяна под руку и повел к дверям, которые пропустили целую группу высших офицеров флота.

Пожимая руки и выслушивая приветствия, Полубой подумал, что он никогда даже издалека не видел столько адмиралов сразу. Возможно, это походило на прием у государя, но на таких приемах Касьяну бывать не довелось.

Ошалевший от наплыва высоких гостей, Мефодий метался, подгоняя половых, разносящих горячее.

Бергер сиял.

— Ты понял? — шепотом спросил он.

— Что? — так же шепотом ответил Полубой.

— Вот что значит флотская солидарность! Они выражают свое отношение к твоей отставке. Фронда в чистом виде, Касьян. Все — верные слуги царю и Отечеству, но, как дворяне, они обязаны показать, что в этом деле кое-кто наверху поступил некрасиво.

— Эх, Костя, мне от этого не легче. А все эти разговоры о том, что фатальную ошибку следует исправить и так далее, не более чем разговоры.

— Ну-ну, не вешай нос, морпех! Офицер выходит в отставку лишь когда сам этого хочет, — несколько загадочно сказал Бергер. — Ну теперь вроде все. Пойдем за стол.