Правитель

— Подростки? — спросила она и сморщила нос. — Подростки — это самый сложный возраст. Они не слушают взрослых и уже полны предрассудков.

— Тогда предподростковый возраст, — пошел я на компромисс, думая, что смогу быть терпеливым.

Перл торжественно кивнула.

— Мне придется связаться с Советом, чтобы получить их мнение. Если они скажут нет, нет необходимости развивать эту идею дальше.

Расправив плечи, я заявил:

— И именно поэтому мне нравится быть единоличным правителем. Не с кем спорить, не у кого спрашивать разрешения. Так гораздо проще.

Перл бросила на меня взгляд, который сказал мне, что она снова держит свои мысли при себе, и это разозлило меня.

— Знаешь, насчет этих предрассудков, — сказал я. — Кристина раскрыла некоторые слухи о нас, и трудно поверить, что мамочки настолько наивны, чтобы думать, что мы все каннибалы и насильники.

— Не называй нас наивными, — возразила Перл. — И я не понимаю, почему странно, что мы боимся худшего, учитывая историю между нашими народами.

— Каннибалы? — выплевываю я: — Правда?

Она улыбнулась.

— Да, ну, я, например, рада, что вы не каннибалы, но что касается насильников, я не могу не задаться вопросом, почему женщина нуждается в защите здесь, если не потому, что вы не доверяете своим мужчинам.

Я напрягся и постучал большим пальцем по своему бедру.

— Почему у меня такое чувство, что мы все еще играем в шахматы, и ты только что забрала мою королеву?

— Потому что это законный вопрос. — Перл понизила голос и кивнула на дверь. — Охранники здесь для того, чтобы держать меня внутри или охранять меня от людей снаружи?

— И то, и другое, — сказал я.

— Ты признаешь, что опасность существует?

Я коротко кивнул, и выражение ее лица стало обеспокоенным.

— Это только доказывает, что я не наивна. Мы оба знаем, что некоторые из твоих людей могли бы изнасиловать меня, если бы я не была защищена.

Черт ее раздери! Она была права, но ни один из этих ублюдков никогда не доберется до нее. Я не хотел объяснять ей, что моей самой большой заботой был мой собственный брат. Он был бомбой замедленного действия, которой я не доверял находиться рядом с ней, и я не хотел объяснять ей, что единственный человек, который действительно мог уберечь ее от Магни, был я. Раздвинув ноги, я еще глубже погрузился в кресло.

— Ты уверена, что хочешь знать? — спросил я.

— Да. — Она кивнула.

Я медленно помассировал переносицу и тихо проговорил:

— Правда в том, что ты действительно не вовремя. Видишь ли, каждые пять лет проводится языческий ритуал, когда девственницу приносят в жертву при полной луне, и прошло почти пять лет с тех пор, как была найдена последняя жертва. — Я прищурил глаза. — Охранники здесь, чтобы защитить тебя, потому что я беспокоюсь, что ублюдки попытаются добраться до тебя. Я избавлю тебя от кровавых подробностей, но давай просто скажем, что после той ночи она не была девственницей и не пережила жестокого обращения, которому подвергли ее мужчины.

Я ожидал, что Перл рассмеется над этой нелепостью, но она сжала ноги вместе и тяжело сглотнула, когда ее левая рука ухватилась за подлокотник дивана и сжала его так, что костяшки пальцев побелели.

— Ритуал, конечно, незаконен, — продолжил я. — Женщины драгоценны для нас, и это большая потеря, когда мы теряем женщину. Я полагаю, именно поэтому язычники считают девственницу высшей жертвой, которую они могут принести своим богам. — Я вздохнул. — Я хотел бы найти способ сломать им шеи, чтобы они прекратили эту варварскую традицию. Это чертовски обидно для любой женщины, когда из нее высасывают кровь и подвергают такому насилию.

Ноздри Перл раздулись, когда она задышала.

— Это правда? — спросила она дрожащим голосом.

— Неужели ты думаешь, что я стал бы лгать о чем-то настолько серьезном? — нахмурился я в ответ, находя забавным, что мамаши были столь наивны. — Ты называешь меня лжецом?

— Нет, я бы никогда, — извинилась она.

Обвинение кого-то во лжи, вероятно, было тем, что Кристина всегда называла неподобающим общением. Что за сборище трусих.

Глаза Перл метнулись к двери, а затем обратно к окну, и она выглядела так, как будто ожидала, что орда зомби появится в любую секунду… или, скорее, язычников. Боже!

— Уверена, что ты все-таки не хочешь спать в моей постели? — спросил я.

Она была так напугана, что не могла говорить. Ее разум, вероятно, показал ей множество наихудших сценариев с тех пор, как она согласилась прийти в Северные земли, но я не думал, что человеческое жертвоприношение было одним из них. В каком-то смысле это было блестяще, поскольку было известно, что во многих культурах практиковались человеческие жертвоприношения. Господи, мне хотелось закатить глаза, оскорбленный тем, что она так плохо думала о нас. И она говорит мне, что им не промыли мозги?

— Ты девственница? — спросил я ее, потому что мне было искренне любопытно.

Она не ответила мне, но сидела, опустив голову и напрягши плечи.

— Так и есть, не так ли? Все в порядке, мы можем исправить это сегодня вечером, если хочешь, — предложил я и выложил это так прямолинейно, что она наверняка поняла бы, что это шутка. Но она этого не поняла.