Правитель Пустоты. Цветок пустыни (СИ)

Аш и Манс крепко держались друг за друга, чтобы в абсолютном мраке не потеряться. Все собравшиеся в тоннелях жители громко переговаривались, где-то слышались нервные всхлипывания и детский плач.

— Что происходит? — спросил у своего встревоженного спутника преподаватель.

— Плохо. Все плохо, — скупо ответил юноша, голос его дрожал.

— Что это за звуки были?

— Рог. Если слышить рог, нападение на город. Если один рог — мало враги, если много рог — хетай-ра идут в Дикий тоннели или в пустынь, много враги.

— Но кто мог напасть на Бархан? — изумленно выдохнул профессор, чувствуя, что Манс, стоящий почти вплотную к нему, мелко трясется.

— Всегда твари. Но твари приходить из Дикий тоннели. Сейчас враги приходить из пустынь.

В это мгновение Манс замолчал и прислушался к громким разговорам группы хетай-ра у него за спиной. Он задрожал еще сильнее.

— Они говорять, враги приходить через купол. Много враги. Это не твари. Это похожий на хетай-ра, но красный кожа, много рук.

Аш похолодел. Под описание попадали лишь одни создания на материке — ифриты. И если они были здесь, то это означало, что весь мир хетай-ра отныне раскрыт и поставлен под угрозу.

— Нужно искать мать, отец! — решительно сказал Манс и потянул профессора за собой.

Приятели долго пробивались обратно к выходу. Народа в тоннелях собралось очень много, дышать становилось нелегко. Почти у самых дверей, где освещение из главного коридора еще позволяло что-то рассмотреть, Ашарх не сразу нашел взглядом в толпе Мериону и двинулся к ней.

Старшая дочь матриарха яростно командовала, помогая пропускать жителей в спасительное убежище. Около нее жалось несколько напуганных слуг, стража продолжала заталкивать прибывающий народ, но поток хетай-ра становился все меньше, хотя было совершенно ясно, что в Диких тоннелях не собралось даже половины города. Манс бросился к сестре, он сразу же принялся ее о чем-то расспрашивать, но после односложных ответов отошел, чтобы не мешать ей наводить порядок.

— Мама и отец нет здесь, — покачал головой юноша, оттягивая Ашарха ближе к стене, но не уходя от входа.

— Где они?

— Мериона сказать, что мама был утро в зал воины. Отец был с ней. Она говорить, что они наверные был там, когда нападение.

В это мгновение неожиданно с противоположного конца подземного полиса раздался еще один сигнал рога. Но его звучание не было похоже на первый — оно казалось ниже, протяжнее. И Аш в слабом свете увидел, как все стоящие рядом с ним хетай-ра замолкают и меняются в лице. Глаза их неверяще смотрели за пределы тоннелей, некоторые внезапно начинали истошно кричать и плакать. Рог продолжал звучать, и Манс как деревянный повернулся к профессору.

— Матриарх приказала рушить Бархан. Засыпать город.

Ашарх почувствовал, как у него перехватило дыхание. Манс смотрел на свою сестру остекленевшими глазами. Она сжимала виски ладонями, крепко зажмурившись, словно звучание рога доставляло ей боль. А потом, резко убрав руки от головы, хетай-ра выпрямилась и громко что-то выкрикнула. И Аш понимал, что ее слова — это приказ матери. Но голос Мерионы разносился по толпе, и никто не поддерживал этот крик. Молодая женщина повторяла приказ срывающимся голосом, она повернулась к замершим у прохода нескольким стражникам и повелительно указала на них пальцем.

Воины не могли не подчиниться: они вышли за пределы спасительного коридора и приложили руки к стенам тоннелей, начав колдовать. Несколько простых хетай-ра неожиданно тоже бросились помогать: они касались руками пола и стен у самых створок, и песок начинал формировать плотную завесу, оставляя лишь неширокую щель для того, чтобы через нее вернулись стражники.

Не все жители поддержали клич Мерионы, кто-то яростно бросился к старшей дочери матриарха, но слуги встали грудью на ее защиту. Хетай-ра кричали, некоторые хотели выбежать в последнюю минуту, но другие их сдерживали. Аш широко открытыми глазами смотрел на проход, от которого остался небольшой овал света. Манс неожиданно схватил его за руку и потянул как можно глубже в тоннели. Через несколько секунд профессор услышал потрясенные крики у входа. Он обернулся как раз в тот момент, чтобы увидеть, как коридоры Бархана осыпаются единой волной песка, а стражи в последнюю секунду успевают изнутри окончательно запечатать проход, чтобы поток не добрался до тоннелей с жителями.

И, когда могучая толстая стена песка стянула дыру посередине, становясь монолитной преградой между хетай-ра и погребенным городом, то несколько секунд в толпе стояла полнейшая тишина, которая через мгновение взорвалась душераздирающим воплем. Сотни голосов слились в едином плаче скорби, отчаяния и беспомощности.

Глава десятая. Путь во мраке