Правитель Пустоты. Цветок пустыни (СИ)

За песчаной магической преградой исступленно рычали и бились рогами в стену сородичи твари, чувствующие гибель своего собрата. Лантее нельзя было медлить: ее щит-стена продержится еще пару минут, а после разозленная стая помчится в погоню. Ее ладони легли на песчаник, а под сводами тоннелей, привыкших к вечной тишине, вновь раздались слова воззвания к богине. Прочная стена из песка создавалась медленно, по крупинкам собираясь в проходе. Лантея нервно кусала губы, стараясь одновременно контролировать формирование заслона и следить за состоянием щита, постепенно истончающегося под мощными ударами рогов. Через несколько минут, когда хетай-ра оставалось лишь стянуть края овального окошка, преграда с тихим шорохом лопнула, выпуская на свободу разъяренную стаю. Пять секунд… И! Стенка сомкнулась, отсекая взмокшую Лантею от оскаленных морд.

Она быстро наклонилась к телу мертвого создания, лежащего у ее ног, и несколькими ударами костяного меча отсекла его голову. Некогда было заниматься аккуратным отрезанием толстого рога, этим она озаботится на привале или уже в городе. Даже сквозь толстую песчаную стену было слышно рычание стаи. Они не успокоятся, пока не догонят и не растерзают свою обидчицу. Лантея это прекрасно понимала. Как понимала и то, что мощными лапами твари разроют песчаник за четверть часа, если не быстрее. Поэтому девушка вновь воззвала к богине, решившись применить одно из самых трудных заклинаний в арсенале хетай-ра, которое должно было использоваться для статичной обороны, но Лантея намеревалась перекрыть им проход сразу за песчаной стеной, выиграв этим для себя еще немного времени. Плотный магический купол из песка постепенно возник перед ней, заполняя собой весь коридор.

Когда твари поймут, что зря рыли заслон, то начнут копать стены или пол, чтобы обойти купол. Но даже это давало Лантее не так много времени, так как заклинание не могло действовать вечно. Она развернулась и бросилась прочь из злополучного тоннеля, не забыв прихватить отрубленную голову твари. На первом же перекрестке девушка сорвала со своей раненой ноги окровавленную повязку и, забежав в одно из ответвлений, бросила тряпку там. Это могло сбить преследователей. Магической энергии не оставалось ни капли — на три заклинания ушел весь запас, а восстанавливался он лишь после полноценного сна. Теперь ей стоило искать выход из Диких тоннелей как можно быстрее. Началась гонка со временем.

У Аша внутри словно образовалась воронка пустоты. Сотни хетай-ра только что прямо на его глазах оказались под завалами песка, погребенные заживо. Погибли животные и птицы, разрушены мольбища, дворец и дома, не было больше стеклянного купола и чудесных горячих источников. Под завалами осталась матриарх вместе с верным мужем. Они стояли на защите своего города до самого конца, выбрав ужасную смерть, лишь бы забрать на тот свет извергов, осмелившихся напасть на Третий из пяти великих Барханов. Теперь навечно были засыпаны редчайшие книги, карты и вековые фрески на стенах пещер. Песок поглотил все.

А то, что осталось, — это сотни обездоленных хетай-ра, потерявших родственников, друзей и смысл жизни, которые сидели на каменном полу в кромешной темноте и горько плакали.

Первые несколько часов после трагедии никто ничего не делал: жители разрушенного города не двигались со своих мест, они тихо подвывали, иногда кто-то резко заходился в отчаянном крике. Каждый сглатывал слезы, редко где-то слышались подавленные голоса, но беседы быстро затихали.

Манс как пару часов назад сел у стены, закрыв лицо руками, так и не шевелился. Аш был рядом с ним все время, но юноша молчал, не в силах разделить свое горе ни с кем, кроме себя. Конечно, профессору было не понять всей полноты печали этих жителей — он-то ничего и никого не потерял, но общая тоска довлела и над ним. Трудно было оставаться бесстрастным, когда со всех сторон раздавались только глухие рыдания.

Мужчина все время думал над тем, что Лантея, если она была еще жива, не могла не услышать звуки рушащегося города, и должна была сразу же повернуть обратно. Но смогла ли она выжить в этих опасных тоннелях? И как велико будет ее горе, когда она увидит, что случилось с ее родным домом!

Через какое-то время жители, выплакавшие все слезы, тихо начали перешептываться между собой, утешая соседей и делясь собственным горем. Печаль имела свойство иссякать, а следом за ней всегда приходила необходимость озаботиться материальными нуждами. Негромкий гул голосов постепенно наполнил коридоры и вынудил Манса поднять, наконец, голову.

— Что теперь будет дальше? — сипло спросил Ашарх, как только почувствовал, что его приятель зашевелился рядом.

— Не знай, — едва слышно прошелестел юноша.

— Нужно что-то делать. Если мы все останемся здесь просто сидеть, то через неделю присоединимся к погибшим. Я уверен, что они не желали нам такой участи, когда жертвовали своими жизнями ради нашего спасения.

Неожиданно речь профессора оказала на Манса нужное действие. Он выпрямился и шумно выдохнул, словно пытаясь привести в порядок мысли.