Правитель Пустоты. Цветок пустыни (СИ)

Как Манс рассказал профессору, этой дорогой ходили караваны, направляющиеся в Первый Бархан. Сотни лет назад это был популярный путь: даже несмотря на то, что до соседнего города нужно было добираться почти десять дней, но тоннели не имели ответвлений, всегда было место, где можно было разместиться на ночлег, были озера и реки. За защищенностью маршрута от тварей внимательно следили: любые новые лазы заделывали, особей уничтожали: чтобы путь к Первому Бархану всегда оставался безопасным. Но в какой-то момент хорошие отношения с матриархом соседнего подземного полиса испортились, караваны стали ходить неохотно, и за каких-то полвека эта часть Диких тоннелей разрослась, наполнилась изгнанными тварями и стала чрезвычайно опасной. Торговцы постепенно отказывались от этого пути, предпочитая горячее солнце пустынь Асвен холодным и темным коридорам, где из любого угла могла напасть оголодавшая тварь. Но достаточно крупные хорошо защищенные караваны все же выбирали Дикие тоннели, хотя последнее столетие этот путь использовался больше делегациями во время Совета Пяти Барханов, проходящего раз в семнадцать лет.

Раненым помогали два лекаря, так удачно оказавшиеся в числе выживших. Пострадавшие рассказывали, что сумели сбежать с рыночной площади сразу же, как только началось нападение. Стеклянный купол оказался взорван, его тяжелые осколки травмировали большинство хетай-ра, находившихся в тот момент под сводами круглой пещеры. Пока смогли подать сигнал и пока на помощь прибыли военные, краснокожие четырехрукие создания были уже на полпути к площади, спускаясь по закрученным рампам. Дороги частично удалось разрушить с помощью магии, но у нападавших были крюки и веревки — они без страха прыгали вниз и с неистовством набрасывались на всех, кого видели. Сбежать с рынка удалось немногим, и только несколько хетай-ра смогли добраться до Диких тоннелей — красная смерть быстро распространялась по всем коридорам и аллеям подземного полиса.

Выжившие, выплакавшие все слезы за время непрерывного марша в темноте, активно обсуждали произошедшее и пытались обустроиться в широкой пещере, отданной под общий спальный зал. Хетай-ра хорошо видели в темноте, но для этого им требовалось наличие хотя бы крошечного источника света, вроде фосфоресцирующего мха, однако, в кромешном мраке они были так же слепы, как и Аш. Поэтому жители погибшего города бесцельно бродили, постоянно натыкаясь друг на друга, утешали скорбящих и беспокоились о своем будущем. А побеспокоиться было о чем. Мериона, неожиданно даже для себя ставшая матриархом, ближе всех остальных приняла к сердцу случившееся горе. Молодая женщина находилась в прострации, вяло отвечая на вопросы, послушно озвучивая нашептанные ей на ухо приказы Манса. Ее поведение не давало выжившим никакой надежды на благополучный исход из сложившейся ситуации.

Лагерь погрузился в общее уныние: без еды и воды, лишенные света и поддержки правительницы они должны были двигаться вперед, в неизвестность.

Оставшиеся стражники, которых можно было пересчитать по пальцам одной руки, сгруппировались около Мерионы, разместившейся на ночлег недалеко от выхода из пещеры. Аш и Манс тоже были неподалеку, обустраивая для себя спальные места. В тоннелях оказалось гораздо холоднее, чем в подземном городе. Если в Барханах от ветра укрывались за стенами и завешивали проходы шкурами, то здесь он свободно разгуливал, мгновенно охлаждая нагретый дыханием воздух. Многие жители с помощью магии создавали для себя углубления прямо в песчанике, где теплый от заклинаний камень помогал им заснуть. Манс занимался тем же самым, сосредоточенно выплавляя для себя и своего спутника отдельные укрытия.

— Мериона явно не в себе. Никогда бы не подумал, что придется подсказывать ей, что нужно делать и говорить на посту матриарха. Лантея отзывалась о ней, как об исключительно умной и властной женщине, — негромко заметил Ашарх, который последние полчаса сидел, прислонившись головой к стене, и слушал, как его приятель с усердием колдовал.

— Представь, она много учиться, читать, знать все о Бархан и власти. Но тут она одна, без мама и совета, и ей надо решать сложные весчи, — откликнулся Манс, переводя дыхание. — Фух! Все!

Юноша нащупал в темноте запястье профессора и положил его руку в теплое углубление в полу, показывая, где располагалось теперь спальное место Аша.

— Спасибо, — преподаватель сразу же забрался в неглубокую ямку, чувствуя, как по телу разливается блаженное тепло.

— Я бояться, что Мериона не прийти в себя, — серьезно проговорил брат Лантеи, не торопясь ложиться в свое собственное углубление. — Тогда хетай-ра будут паникать… паниковать. Здесь нет больше никого, кто может управлять.

— Тогда никто не доберется до Первого Бархана.

— Да. Я бояться этого, — подчеркнул юноша. — Ты спи. Я идти говорить с ней.

Манс тихо поднялся на ноги и, стараясь никого не задеть, двинулся к выходу из пещеры, где под защитой верных стражей сидела погруженная в свои думы Мериона.