Правитель Пустоты. Цветок пустыни (СИ)

— Испортить? — Ашарх усмехнулся. — Мне кажется, нет ничего аппетитнее, чем кусок хорошо прожаренного мяса.

— Ты просто не пробовал сырое мясо. Впиваться клыками в какую-нибудь сочную ножку — нет ничего лучше! — мечтательно закатила глаза Лантея.

— И надеюсь, никогда не попробую. Упаси меня Залмар от такого опыта! — мужчина шутливо возвел глаза к небу.

Девушка достала из-под воротника подаренную бардом птичку. Потертый свисток сиротливо смотрел на мир черными точками глаз.

— Все же эта история не дает мне покоя, — пробормотала Лантея. — Если легенда правдива, то неупокоенная душа барда просит нашей помощи в поисках своей любимой.

— А если это обыкновенные городские выдумки, в чем я почти уверен, то мы повстречали простого блаженного. И тогда эта птичка — лишь невинная игрушка.

— Да неужели ты не понимаешь, что такого не может быть?! — повысив голос, упрекнула собеседника хетай-ра. — Он каким-то чудесным образом нашел нас в лесу, сумел поразительно тихо подобраться к костру, подарил именно такую птичку, которая была у меня в детстве.

— Мы же выяснили, что ее он дарит всем путникам, — прервал профессор девушку. — Она просто случайно оказалась похожей на твою игрушку.

— Не перебивай! Он точно знал, что мы опасаемся заходить в город и подсказал, что бояться нечего!

— А в итоге из-за того, что мы поверили этому шуту, меня чуть было не схватила стража! — рявкнул мужчина.

— Это же не его вина, что мы открыто гуляли по ярмарке, забыв о всякой осторожности.

— Но если бы мы не пошли у него на поводу и не стали заходить в Уце, то проблем вовсе не было.

— Тогда шли бы голодными до самого Зинагара! А что ты скажешь на его исчезновение в «Ложке меда»? Он ведь просто испарился! Еще и тебя усыпил, — Лантея активно жестикулировала, пытаясь отстоять свою точку зрения.

— Никуда он не испарялся, а просто встал и ушел. А меня разморило от горячей еды. Я готов поспорить, что тот толстый хозяин харчевни с ним в сговоре. Бард приводит ему посетителей и получает за это процент с выручки! Сам-то он ничего не заказал себе!

— Это просто удивительно, какой ты твердолобый!

— Это просто удивительно, в какую чушь ты веришь! — не остался в долгу профессор, запахнув свой кафтан.

Следующий час прошел в полном молчании, путники демонстративно не обращали друг на друга внимания. Ашарх очень злился на хетай-ра из-за того, что ей удалось вывести его из себя, хотя обычно он хорошо контролировал свои эмоции. Лантея же не выпускала из рук птичку, обдумывая слова барда о синеглазой возлюбленной.

Когда в ночной темноте паре преградил дорогу небольшой ручеек с перекинутым через него мостиком, то девушка с молчаливого согласия спутника повела их вверх по течению. Они разбили скромный лагерь прямо у воды, всего на сотню метров отойдя от дороги. Пока Лантея, удалившись от места стоянки, наслаждалась водными процедурами, профессор отваривал картошку на костре. Хетай-ра еще прошлой ночью предупредила, что тяжкий груз приготовления пищи ложился отныне на его плечи, так как она совершенно ничего не умела. Вот только Ашарх и сам мог лишь сварить кашу да картошку. Так что он с неудовольствием ощущал себя бесплатной кухаркой, но голод перебивал эти мысли.

Лантея вернулась, когда ужин уже был готов. Она развесила постиранные вещи поближе к огню, и сама села в одной тунике к костру, принимая из рук спутника еду. Настроение девушки явно улучшилось, глаза блестели. Ашарх не сразу заметил, что ее волосы как будто бы стали другого цвета.

— Что с твоими волосами?

— А что с ними? — Лантея сразу же попыталась рассмотреть видные ей пряди.

— Они побелели у корней, — Ашарх указал ложкой на макушку хетай-ра.

— Правда? Вот тьма, — тяжело вздохнула девушка. — Это смывается краска. Перед поездкой в столицу я окрасила свои волосы с помощью особых трав.

— То есть ты беловолосая на самом деле?

— Седая, если быть точной. Все хетай-ра такие же, — Лантея пожала плечами, словно в ее словах не было ничего удивительного, и принялась за горячую еду.

— В очередной раз поражаюсь, как солнце пустынь оставило вас такими… бледными?

— Ну, мы скрываемся от него. Носим плащи, тюрбаны, — девушка явно что-то не договаривала, но профессор не стал давить на нее, а перевел разговор в другое русло.

— Через два-три дня мы прибудем в Зинагар. Но, как я понял, человек, к которому мы идем, живет не там?

— Да, старая перечница поселилась за городом, но это совсем близко, — Лантея, обжигаясь, жевала картошку.

— Старая перечница? Почему ты ее так называешь? Вы же, вроде как, в нормальных отношениях с этой женщиной, раз ты хочешь получить ее совет, — мужчина уже поел и занимался тем, что расплетал свою длинную косу.

— Знаешь, когда я первый раз услышала это залмарское выражение — «старая перечница» — то поняла, что оно было придумано именно для нее.

— Занятно. Но ты ведь понимаешь, что тогда в Зинагар лучше вообще не заходить? Не хочу, чтобы повторилась история с Уце.

— Конечно. Не будем навлекать на себя неприятности второй раз подряд.