Правители эпохи эллинизма

Удивительным в этих условиях было то, что, невзирая на большие трудности в Малой Азии, Антиох III отважился на поход против Египта, где тогда еще правил Птолемей III (246 г. — конец 222 или начало 221 г.). План египетской войны, несомненно, дело рук Термин. Уже давно оккупация Келесирии Птолемеем I была как бельмо на глазу Селевкидов. Теперь селевкидское правительство, желая изменить положение, попыталось осуществить свои требования силой оружия. В этот момент пришло известие, что вице-король Верхних сатрапий Молон и его брат, сатрап Персиды Александр, изменили царю. Оба властителя последовали примеру Диодота и Андрагора, причем они отнюдь не собирались довольствоваться Верхними сатрапиями, а планировали вторгнуться в центральные области империи, в Месопотамию и Вавилонию, чтобы создать здесь центр своей державы, из которого они могли бы угрожать Северной Сирии — Селевкиде. Но вместо того чтобы бросить на мятежников все имеющиеся силы, селевкидский придворный совет по предложению канцлера Гермия решил отправить против восставших лишь небольшую часть войск под командованием стратегов Ксенона и Феодота.

Восстание Молона началось, по-видимому, летом 222 г., а ответные меры едва ли могли быть приняты рапсе осени того же года. В разгар приготовлений к походу в Египет и одновременно против восставших сатрапов Антиох отпраздновал свою свадьбу с дочерью понтийского царя Митридата II Лаодикой. Царь Антиох находился тогда в Селевкии-у-Зевгмы на Евфрате. Сюда наварх Диогнет доставил ему принцессу из далекого Понта. Можно предположить, что ей пришлось перенести длительное путешествие по морю и по суше, начавшееся с побережья Черного моря, затем путь лежал через Анатолийские горы, после чего ее доставили в одну из сирийских гаваней, а отсюда снова по суше — уже в Селевкию-у-Зевгмы. Свадьба была отпразднована с общепринятой на Востоке роскошью. Затем юный царь со своей супругой и свитой снова направился в столицу империи Антиохию-на-Оронте, чтобы отсюда руководить военными операциями.

Посылка стратегов Ксенона и Феодота была неудачной, поскольку они оказались бессильны против Молона. Последний вторгся в Междуречье и занял район Аполлониатиды. Однако его главным бастионом, как и прежде, оставалась мидийская сатрапия — она была оплотом македонян в Передней Азии. Между тем царь Антиох по-прежнему придерживался своего плана похода в Египет. Поэтому подавление мятежного Молона он поручил теперь Ксенету, назначенному «полномочным стратегом». Однако наступление на Южную Сирию, на которое как царь, так и его советники возлагали весьма большие надежды, застопорилось у Герры, между Ливаном и Антиливаном. Птолемеевский стратег Феодот занял все важнейшие пункты, так что здесь для Антиоха возможность прохода была полностью исключена.

Только теперь селевкидский государственный совет решился — притом вопреки намерению Гермия — рекомендовать царю начать борьбу против мятежника Молона. И так уже было упущено слишком много времени — шли уже первые месяцы 220 года. По теперь все разрешилось очень быстро: Молов был побежден, и царь в Селевкии-на-Тигре занялся наведением порядка в восточных областях, не преминув до того подвергнуть мятежников жесточайшим наказаниям. Предвидя неизбежное, Молон покончил с собой. Его труп был пригвожден к кресту в Мидии. Царь нашел даже время на поход против властителя Мидии-Атропатены — Артабазана, симпатизировавшего бунтовщикам, — впрочем, у него очевидно, не было иного выбора. Под водительством юного царя селевкидское войско одержало крупные победы в походах и сражениях в Междуречье, а также при переходе через горы Загроса. Антиох III, таким образом, достойно продолжил традиции своих, предков.

Между тем среди окружения царя образовалась оппозиция против канцлера Гермия, перешедшая в конце концов в настоящий заговор, о котором будто бы был осведомлен и сам царь. Во главе заговорщиков стоял врач Аполлофан. Однажды во время утренней прогулки царя заговорщикам удалось разлучить Термин с монархом и с его друзьями и заколоть канцлера кинжалами. После этого столичная чернь набросилась на его жену и детей, которых также лишили жизни.

Убийство Гермия, вне всякого сомнения, является темным пятном в биографии царя Антиоха. Монарх хотел наконец управлять самостоятельно. К советам своего врача Аполлофана он также, кажется, прислушивался очень недолго. После смерти Гермия о политике Антиоха III следует судить с иных позиций: за все, что отныне (с осени 220 г.) свершалось или упускалось, царь сам нес ответственность. не приходится сомневаться, что Термин был груб, необычайно честолюбив и чрезмерно властолюбив, Однако юного царя он никогда не вводил в заблуждение и не обманывал, все, что он предпринимал, шло на пользу государству и ого правителю. За убийство верного слуги царя и его державу позднее ждала жестокая расплата^{55}.