Правители эпохи эллинизма

С незапамятных времен существовали тесные отношения между эллинскими городами Понтийской державы и греками Крымского полуострова, поэтому не следует удивляться, что город Херсонес (Севастополь), колония Гераклеи Понтийской, обратился с призывом о помощи к понтийскому царю. Митридат отправил в Крым своего верного полководца Диофанта, чтобы тот оказал помощь грекам полуострова против натиска скифов, наступавших из внутренних областей Крыма и из южнорусских степей (110 г.). Экспедиция Диофанта завершилась полным успехом: весь Крымский полуостров покорился власти царя, который благодаря этому прочно обосновался и на северном побережье Черного моря. Впрочем, борьба продолжалась несколько лет, и лишь в 107 г. до н. э. города Феодосия и Пантикапей (Керчь) перешли в руки понтийского царя, который отныне стал называться «царем Боспора Киммерийского и защитником Херсонеса» (под киммерийским Боспором здесь понимается Керченский пролив).

К северу от Черного моря Митридат завоевал целую державу, приобретшую для него особую важность благодаря существованию здесь греческих городов, но поистине неоценимы были для него открывшиеся теперь торговые связи с областями Южной России. Большие реки изобиловали рыбой, земли к северу от Крымского полуострова и Меотиды (Азовского моря) были настоящими житницами. Они приносили Митридату в виде ежегодной да ни 180 тыс. медимнов зерна и 200 талантов серебра. Митридат добился монопольного положения в торговле зерновыми культурами. Наряду с зерном из Египта и Сицилии поставки из Южной России находили прежде всего сбыт в Анатолии и в греческом мире. Кроме того, области Южной России располагали прямо-таки неисчерпаемыми людскими резервами, что было исключительно важно для комплектования армии понтийского царя. Особенно много служило в ней скифов, однако геты, язиги и роксоланы также поставляли контингенты. Из них язиги принадлежали к племенной группе сарматов, славившихся своей легкой кавалерией, этой предтечей казачьей конницы. Наконец, следует упомянуть еще бастарнов (они, вероятно, кельтского происхождения), которые жили в Бессарабии и благодаря своей высокой боеспособности очень ценились как союзники.

Тесные отношения были у Митридата и с эллинскими городами западнопонтийского побережья — с Истром, Томами, Одессом, Месембрией и Каллатидой. Это были значительные торговые республики; их противниками были геты, непрестанно опустошавшие их земли. Но и в Малой Азии царь сумел значительно расширить свои границы. Важнейшим приобретением здесь была Малая Армения, зажатая как бы в тиски между Колхидой и Понтом. Эта страна — яблоко раздора между Понтом и Великой Арменией — была родиной искусных в ремеслах племен халибов и тибаренов; из них первые получили признание прежде всего из-за обработки железа. Благодаря аннексии Малой Армении Понтийское царство максимально продвинулось на восток, дойдя до Верхнего Евфрата.

Завоевания в Крыму, Колхиде и Малой Армении придали новый облик державе Митридата. С юга, востока и севера его государство охватывало теперь Черное море, а центром и столицей был город Сипопа. Понтийский властитель украсил его роскошными постройками, от которых, Однако, до нашего времени ничего не сохранилось. Области к северу от Черного моря были важны как поставщики зерна, а Малая Армения должна была стать опорой на случай войны, поэтому царь распорядился построить здесь многочисленные крепости — они должны были служить ему в качестве стратегических опорных пунктов. Кроме того, в них должны были храниться накопленные драгоценные металлы, которые в большом количестве обязаны были поставлять города Понтийской державы.

Для другого правителя создание этой черноморской державы означало бы достижение цели всей жизни, но Митридат был слишком молод, чтобы удовлетвориться этим. Уже давно он выбрал в качестве дальнейшего объекта своей беспокойной деятельности области, граничившие с Понтом на юге. Действительно, здесь сложилось положение, которое настоятельно требовало коренной перемены. Правда, римляне ввели новое государственное управление в части Малой Азии, некогда составлявшей Пергамское царство, Однако местное население было глубоко разочаровано жестокостью римской администрации, занявшей место патриархального управления Атталидов, и особенно объединениями откупщиков, выжимавшими из страны колоссальные суммы. Правда, с другой стороны, в провинцию Азию притекало много римских капиталов, благодаря чему после длительного периода застоя оказалось возможным реорганизовать использование природных ресурсов страны. Вообще распространенное представление о своекорыстии римлян является отражением не всей действительности, а лишь ее части. Но кому хотелось платить налоги, к тому же еще римлянам, высокомерно взиравшим на местное население, состоявшее из греков и азиатов? Это отношение римлян изменилось лишь во времена Цицерона.