Читаем Правители России. XX век полностью

Правители России. XX век

Геннадий Селезнев — профессиональный журналист: он окончил факультет журналистики Ленинградского университета. В 1974–1980 годах работал редактором ленинградской областной газеты «Смена», в 1980 году был первым заместителем заведующего отделом пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ. С 1980 по 1988 год являлся главным редактором «Комсомольской правды», затем в 1988–1991 годах возглавлял редакционный коллектив «Учительской газеты». С февраля по август 1991 года он — первый заместитель главного редактора «Правды», а потом до 1993 года — ее главный редактор. В 1990–1991 годах он являлся членом ЦК КПСС. С марта 1995-го по январь 1996-го Селезнев был главным редактором газеты «Правда России».

Геннадий Николаевич — депутат Госдумы 1-го созыва; он закончил свой первый парламентский срок в должности вице-спикера нижней палаты парламента. В декабре 1995-го его избрали депутатом Госдумы 2-го созыва.

В январе 1996-го Геннадий Селезнев был выдвинут на должность председателя Госдумы. Голосование 16 января оказалось трудным. Первые два тура не выявили победителя. 17 января нижняя палата приняла весьма важную поправку — поправку к регламенту, предусматривающую, что на пост председателя Думы могут выдвигаться в очередной раз те же кандидатуры, которые выдвигались до этого. В итоге Геннадий Селезнев был выдвинут вновь и, наконец, одержал победу, став председателем Госдумы.

На своей первой пресс-конференции 18 января Селезнев емко охарактеризовал роль руководителя нижней палаты парламента: «Председатель Государственной думы не может быть только нажимателем кнопок, ибо законодательный орган принимает документы, по которым живет огромная страна». Словом, осознание высокой ответственности за свою парламентскую деятельность было сразу же публично выказано Геннадием Николаевичем. Однако сама эта деятельность оказалась многотрудной для председателя Думы, являющегося коммунистом.

Тот факт, что четвертый по положению человек в России — член КПРФ, поставил его в фокус особенно пристального внимания средств массовой информации. Причем в определенном смысле он стал политиком, нередко помещаемым прессой в виртуальную реальность. Так, в нем очень захотели разглядеть «социал-демократа», стали акцентировать внимание на частом употреблении им термина «левоцентризм», на его особой позиции, отличной от КПРФовской, при голосовании по ряду вопросов и т. д. При этом Селезнева попытались представить как «коммуниста наполовину», как проводника во взгляды коммунистов установок демократических сил, как «модернизатора» коммунистической идеологии.

На самом же деле речь, видимо, идет о том, что Геннадий Селезнев, будучи председателем Думы, вынужден корректировать свою позицию с учетом занимаемого положения. Однако эта корректировка не означает, что он отказывается от собственных убеждений и идеалов. Именно в этом смысле, думается, надо понимать подхваченное прессой его признание в том, что он скучает по времени, когда мог быть самим собой.

Оценивая первые три года, в которые Селезнев руководил Думой, журнал «Новое время» писал о том, что «сам факт трехлетнего и, в общем, не скандального председательствования в Думе позволяет воспринять его как более системного политика, чем Илюхин или Купцов» (лидеры коммунистов в Думе — А. Д.).

И тем не менее, считать главной отличительной чертой председательствования Селезнева только его «нескандальность» было бы упрощенчеством. Нужно иметь в виду, что при Селезневе стал складываться новый тип взаимоотношений между Думой и правительством, и его отработка может рассматриваться в качестве одного из особых достояний Селезнева-председателя. Кстати, вопрос о характере таких взаимоотношений был особенно болезненным еще во времена становления дореволюционного парламентаризма. И то, что Геннадий Селезнев и Дума сумели продемонстрировать с осени 1998-го по весну 1999-го новый стиль во взаимоотношениях с правительством, которое возглавлял Е. М. Примаков, несомненно, стало заметным событием в истории российского парламентаризма.

Геннадий Николаевич не скрывал и не скрывает, что важнейшей своей задачей считает содействие восстановлению СССР, а ближайшей повседневной заботой — поддержку Союза России и Белоруссии. В вопросе сближения с Белоруссией он пользуется основательной поддержкой большинства своих коллег по Думе. Эта позиция и сопровождающая ее практическая деятельность сулят Геннадию Селезневу надежную репутацию одного из тех политиков, кто выступил в роли первых интеграторов бывшего союзного пространства.

Словом, вполне возможно, что грядущие историки напишут о нем не только сакраментальное: это тот самый Селезнев, при котором Госдума впервые предприняла попытку запустить механизм законного отрешения от власти президента России. По они назовут его и в числе государственных деятелей, стремившихся изменить движение истории вспять, добиться реальной интеграции стран, входивших еще недавно в великий Союз.