Правители России. XX век

Хрущев, немного отойдя от первоначального ошеломления, начинает было обрывать каждого из выступающих, возбужденно пресекать их инвективы. Но переломить крайне нежелательный для него ход обсуждения ему не удается. Все выступающие настаивают на немедленном смещении Хрущева с его постов. Лишь Микоян стремится поддержать Хрущева, но делает это крайне осторожно, в привычной для него осмотрительный манере:

— Давайте освободим Никиту Сергеевича лишь от поста первого секретаря, оставив его главой правительства. Это исчерпает наши претензии, разрядит ситуацию, все станет на свое место. Мы придем к равновесию и будем спокойно работать дальше.

Все шумят. Не соглашаются, протестуют. Новые ораторы еще категоричнее требуют освобождения Хрущева. Наконец, принимается решение продолжить заседание Президиума ЦК завтра с утра.

Поздно вечером Хрущев звонит из дому Микояну. Он не говорит о том, что уже стало очевидным: произошел предварительный сговор между всеми входящими в Президиум ЦК, и «инициативная группа» подготовила «совместный фронт» полного единодушия. Он не жалуется на то, что Председатель КГБ Семичастный поставил на охрану Кремля, правительственных учреждений и всех наиболее важных объектов верных ему людей. Он устало сообщает, что принял решение не сопротивляться, не вести борьбу, а немедленно уйти на покой.

Утром 14 октября заседание Президиума ЦК КПСС было продолжено. Когда на нем появляется Хрущев, ему тут же подкладывают подготовленное аппаратом ЦК заявление. Он бегло просматривает его текст: «В связи с преклонным возрастом и учитывая состояние моего здоровья, прошу ЦК КПСС удовлетворить мою просьбу об освобождении меня от обязанностей первого секретаря ЦК КПСС, члена Президиума ЦК КПСС и председателя Совета Министров СССР.

Обещаю Центральному Комитету КПСС посвятить остаток своей жизни и сил работе на благо партии, советского народа, на благо построения коммунизма.

Хрущев».

Никита Сергеевич молча и как-то флегматично подписывает текст заявления. Садится к столу, закрывает лицо руками, впадает в непривычное оцепенение.

Президиум ЦК тут же единогласно принимает постановление, констатирующее, что первый секретарь ЦК партии вышел из-под контроля ЦК, перестал считаться с мнением Президиума и не способен исправить допущенные им ошибки. В постановлении удовлетворяется «просьба» о его освобождении от высших партийных и государственных постов.

Все происходит буднично, деловито, несуетливо, как будто бы речь идет о привычной, малозначительной формальности.

Теперь на повестке дня — вопрос о приемнике Хрущева. Из-за стола несколько человек тут же выкрикивают:

— Предлагаем товарища Подгорного! Будем голосовать за него!

Подгорный встает и сразу же решительно отказывается:

— Спасибо за доверие, но у меня другое предложение. Прошу поддержать кандидатуру Леонида Ильича Брежнева. Он проявил себя как принципиальный коммунист, как истинный борец с отступлениями от ленинского стиля работы. Он уважителен, тактичен, внимателен к людям, он не повторит ошибок Хрущева. Выбирая его, мы не ошибемся.

С предложением Подгорного быстро соглашаются, участники заседания принимают решение выйти с ним на предстоящий сегодня Пленум ЦК КПСС.

Расчувствовавшийся Леонид Ильич, сцепив руки в символическом рукопожатии, поднимает их над головой. Потом встает и предлагает:

— Давайте учредим должность второго секретаря ЦК. Не возражаете?! Тогда предлагаю выдвинуть на эту должность Николая Викторовича Подгорного!

Соратники бурно одобряют это предложение. Впрочем, ни им, ни самому Брежневу больше никогда не придет в голову публично вернуться к нему: выдвинули, мол, Подгорного на пост второго секретаря ЦК, и на том «спасибо».

Еще один кадровый вопрос решается без промедления и положительно. Президиум ЦК высказывается за назначение председателем Совета Министров СССР Алексея Николаевича Косыгина.

Пленум ЦК КПСС собрался во второй половине дня 14 октября. Со вступительным словом выступает Брежнев. Вот уже третий день подряд он прилюдно бичует Хрущева, и поэтому многие фразы и выражения кочуют из одного выступления в другое. Наиболее емкое и весомое обвинение Леонид Ильич вкладывает в такие слова:

— Обстановка в Президиуме ЦК сложилась ненормальная, и повинен в этом прежде всего товарищ Хрущев, ставший на путь нарушения ленинских принципов коллективности руководства жизнью партии и страны и выпячивавший культ своей личности.