Правители России. XX век

Шесть лет спустя. Июнь 1977-года. Председатель Президиума Верховного Совета СССР Николай Викторович Подгорный недавно отправлен на пенсию. Его должность теперь совмещена с постом генерального секретаря ЦК КПСС, занимаемым Брежневым. Такое решение принял состоявшийся 24 мая 1977 года Пленум ЦК КПСС. Процедура совмещения проведена в середине июня.

Новоиспеченный пенсионер Подгорный ходит по своей просторной пустынной квартире и думает, думает, думает. В голове бесконечный монолог:

— Да, во время визитов за границу я совершил несколько промашек. Но ведь Брежнев наделал таких промашек куда больше. Ему была нужна только придирка, чтобы убрать меня.

— Да, я не соглашался добровольно уходить с поста председателя Президиума и становиться его первым замом, как бы вице-президентом. Был бы я совсем несамостоятельной фигурой. Раз так. он меня быстренько и погнал из руководства вообще, я и не успел оглянуться.

— А как он поначалу желал стать председателем Совета Министров. Мне все уши прожужжал. Я ему на свою голову, можно сказать, не советовал брать должность главы правительства, так он мою должность из-под меня и выхватил. Все лихо проделал в традициях октябрьского Пленума. Теперь газеты полны отчетов о его «короновании».

Подгорный подходит к столу, где у него отложены два «коронационных» номера «Известий», и уже в который раз перечитывает до странности лаконичную речь Брежнева на сессии Верховного Совета СССР 16 июня: «Товарищи депутаты! Прежде всего мне хотелось бы выразить глубокую благодарность вам, представителям советского народа в высшем органе нашего государства, за оказанное мне большое доверие, вторичное избрание меня председателем Президиума Верховного Совета СССР…»

Подгорный отрывается от газеты и прикидывает в уме:

— Да, он уже был Председателем Президиума — кажется, с 60-го по 64-й год, но тогда ходил на вторых ролях при Хрущеве. Это было совсем другое.

Подгорный вновь берет в руки газету, находит место, на котором остановился: «…избрание меня председателем Президиума Верховного Совета СССР (продолжительные аплодисменты).

Исполнение связанных с этим высоких и ответственных государственных обязанностей наряду с обязанностями Генерального секретаря ЦК нашей партии дело, конечно, не легкое. Но воля партии, воля советского народа, интересы нашего социалистического Отечества всегда были для меня высшим законом, которому я подчинял и подчиняю всю свою жизнь (продолжительные аплодисменты).

И сейчас, принимая это новое поручение Родины, я хочу заверить вас, дорогие товарищи, что постараюсь быть достойным доверия народа…»

Подгорный встает из-за стола, подходит к окну, минуту-другую смотрит куда-то вдаль, потом снова садится за стол, открывает другой номер «Известий», где броско дано выступление Брежнева в Кремле на заседании Президиума Верховного Совета СССР 17 июня 1977 года при вступлении в новую должность. Внимательно вчитывается в него: «Вы, товарищи, конечно, хорошо понимаете, что решение майского Пленума Центрального Комитета нашей партии о совмещении постов генерального секретаря ЦК КПСС и председателя Президиума Верховного Совета СССР — это далеко не формальный акт. Решение Пленума имеет глубокий политический смысл».

Далее следуют аргументы в пользу такого совмещения: «постоянное возрастание руководящей роли Коммунистической партии», «практика нашей повсеместной работы, в ходе которой многим членам Политбюро ЦК приходится непосредственно вести государственные дела и внутри страны, и за рубежом».

Итоговые фразы речи довольно традиционны: «Отдавая себе отчет во всем этом, я ясно представляю себе, какую большую дополнительную ответственность возлагает на меня решение, принятое Верховным Советом СССР. Прямо скажу, это — нелегкое дело. И здесь я рассчитываю на вашу помощь, на ваше понимание и поддержку».

Подгорный саркастически хмыкает:

— Было бы сказано: «Отдавая себе отчет…». Этого, кажется, как раз и не происходит. Отпраздновал свое семидесятилетие и на восьмом десятке решил, видишь ли, в президенты податься. При его-то здоровье! При его самочувствии! И моложе он меня всего лишь на три года.

…Из всей обширной галереи правителей России Брежнев, пожалуй, может быть удачнее всего сравнен с императором Александром III. Основа для такой аналогии достаточно очевидна. Император в своей деятельности руководствовался советом своего наставника К. П. Победоносцева: положить конец попыткам что-либо существенно менять в стране, «производить опасные эксперименты». Главным для него было стремление к наивысшей общественной стабильности.

Подобными установками руководствовался и Брежнев. В мемуарной литературе можно встретить свидетельство сотрудников охраны Леонида Ильича о его «программных» высказываниях, адресованных близкому окружению. Вспоминают, как после заседания Политбюро, решавшего вопрос об его избрании генеральным секретарем ЦК КПСС, Брежнев ехал в одной машине с Косыгиным, которому заявил, что главная задача на данном этапе деятельности ЦК партии и правительства — обеспечить для советских людей спокойную жизнь.