Правительница Д'Хары (СИ)

Томас знал, что жена Далтона не так давно умерла от чумы. Как она подцепила ее, не покидая благополучного андерского квартала, все еще остается загадкой, но одно стало ясно наверняка — Тереза Кэмпбелл была блудницей, которая так и не потеряла любви своего мужа.

А стоило ли сотрудничество с Имперским Орденом этой смерти невинного, хоть и неверного человека?

— Присаживайся, — Томас указал рукой на стул, стоявший у рабочего стола. Там еще позавчера вечером сидел он сам, ножом угрожая Стейну.

Забавно, как сильно человека определяет стул, на который он успел сесть. Раньше Томас был в зависимости от Кэмпбелла, теперь же жизнь Далтона зависела от него самого, какого-то чужестранца, ведомого неизвестными ему целями и мотивами. Одно прикосновение — и личности Далтона Кэмпбелла будто никогда и не было. Живая марионетка Императора Джеганя, которой даже не нужно забираться в голову.

— Скажи, ради чего это все? Смерть твоей жены, эпидемия в твоем родном городе. что принесло тебе сотрудничество с Имперским Орденом помимо этих бед? Стоила ли игра свеч?

Далтон посмотрел на него исподлобья оценивающим взглядом, и только тогда Томас понял, насколько опасным оставался Кэмпбелл, даже когда он был в фактической западне.

— Это был лишь вопрос выживания, — Далтон откинулся на спинку стула, — сила обычно на стороне тех, у кого численное превосходство. И здесь у Имперского Ордена явный перевес.

— И все? — Томас всплеснул руками, — я разочарован, Далтон. Ты казался мне более интересным. Но все же, ты что-то явно недоговариваешь.

Томас поднялся со стула, затем медленно обошел стол и оказался стоящим прямо рядом со светловолосым мужчиной. В лунном свете он казался гораздо старше, чем был на самом деле, и это лишь придавало таинственности его образу.

— Ты ведь присягнул Ричарду Ралу, правда? — Томас облокотился на стол, по его лицу пробежала мгновенная улыбка. — Джегань не может тебя прочитать, поэтому отправил меня. А если он не может, значит, ты присягнул Ралу по-настоящему. Очень интересно складывается эта история, м-м? — Томас театрально осклабился. — Теперь мы оба знаем, что ты предатель.

Кэмпбелл усмехнулся, но на его лице не было и грамма страха.

— И, могу догадаться, это грозит мне смертью. Я все правильно понимаю?

Томас покачал головой.

— Нет, здесь ты ошибся, — юноша выдержал небольшую паузу, чтобы смысл его последующих слов наверняка дошел до Кэмпбелла, — Джегань велел мне исповедать тебя.

Далтон вдруг стал похож на взвившуюся змею. Он резко вскочил со стула, ошарашенный, но, несмотря на столь сильное изумление, все же не стал отдаляться от своего собеседника, заботясь о сохранении собственного достоинства.

— Разве это возможно? Ведь последняя Исповедница — Кэлен Амнелл.

Томас развел руками, изображая недоумение на лице. Его неприятно кольнуло имя, произнесенное Кэмпбеллом, будто оно само по себе было холодным оружием, которое могло ранить его.

— Полагаю, возможно, раз я нахожусь здесь. Ничего более сказать я не могу, — юноша знаком указал мужчине обратно на стул, невинно улыбаясь, — успокойся, Кэмпбелл. Я не собираюсь этого делать. Ты слишком интересен, чтобы лишать тебя собственной воли.

Бывший министр Культуры, кажется, был совершенно не убежден его словами, а даже наоборот, еще более запутан.

— Если ты ослушаешься, разве Джегань не узнает об этом?

— Нет, — Томас покачал головой, — не узнает. Он умалкивает об этом, но я знаю, что в мои мысли он тоже не может влезть.

— Тогда выходит, что весь этот разговор остался только между нами, верно? — высказал предположение уже немного успокоившийся мужчина.

— От начала и до конца, — Томас кивнул, — но помни, что теперь ты бесконечно предан мне. Джегань не должен узнать, что я его ослушался, или нам обоим придется плохо.

Далтон кивнул на его слова, все еще немного отстраненный. Он, кажется, был потрясен тем, насколько близко к нему оказалась погибель его бессмертной души. Но все же любопытство взяло верх, и мужчина не удержался от вопроса:

— Но зачем тебе это нужно?

Томас улыбнулся, демонстрируя едва заметное снисхождение. Видно было, как в темноте загорелся его взгляд, который буквально полнился чистотой разума.

— Я не разделяю идеологию Джеганя, вот и все. Она прогнила до самого основания, и вряд ли ей когда-нибудь удастся оправдать то количество крови, что было за нее пролито.

Далтон слегка покачал головой, но было невозможно сказать, был ли он согласен с его словами. Впрочем, это не имело особого значения. Томас все же не разочаровался в нем.

Когда Кэмпбелл спросил, может ли он уйти, Томас лишь отстраненно махнул рукой, но когда мужчина оказался у двери, юноша все же окликнул его.

— При встрече с Ричардом Ралом расскажи ему все, что узнал об Имперском Ордене, да и обо мне тоже. Если ты все же желаешь ему добра, то не станешь ничего утаивать.

В ответ Далтон лишь коротко глянул на Томаса, и уже через секунду дверь за ним захлопнулась.

***