Правительница Д'Хары (СИ)

Он не мог контролировать то, что происходило внутри него — разбушевавшиеся силы магии Приращения, Ущерба и Исповеди, что составляли основу самого его существования, основу его жизненной энергии, совершенно вышли из под его контроля. Как и магия боевого чародея, его сила, которую пробудила к действию сила Никки, вдруг перешла в крайне возбужденное состояние, словно разбушевавшееся пламя. Магия Томаса действовала ровно так, как то планировала Никки: направленная на борьбу, чистейшая квинтэссенция энергии, абсолютно дикая, она должна была бы убить ее.

Но нет. В решающий момент, когда, направленная заклинанием, сама основа магии начала покидать смертную оболочку духа Томаса, чтобы нанести решающий удар по раздражителю, она, воспользовавшись своей властью над Рада-Ханом, захватила ее в свои руки и, сделав последнее волевое усилие, крепко зажмурившись и сделав резкий выдох, отправила их за завесу, которая, словно изголодавшееся животное, так отчаянно жаждала этого. И в последний момент, когда их руки должны были разомкнуться, чтобы человек, не принадлежавший этому месту, мог покинуть его, что-то пошло не так.

Вместо того, чтобы остаться подле завесы, она, Никки, влекомая какой-то невиданной и абсолютно непредсказуемой силой, отправилась вслед за ним. Ее тело, потерявшее вес в этот бесконечный момент, быстро, словно в дурном сне, пересекло сиявшую завесу, будто теперь она стала совершенно бесполезной и утратила все свои силы. Зеленое сияние перед ее глазами оборвалось и закончилось бесконечной бездной Подземного Мира, и все, что она чувствовала — это руку такого же бестелесного человека, сжатую ее собственной, призрачной.

И где-то на задворках ее сознания раздался беззвучный, подавляющий остатки сознания крик.

 

========== Глава XVIII, часть I ==========

 

Этой ночью Кэлен, утомленная за день, спала довольно крепко. Возможность забраться под одеяло и забыться крепким сном появилась у нее лишь после того, как они с Ричардом уложили Лору спать в соседней комнате. Она была немного меньше их спальни, но при этом ничем не уступала в удобстве. Кара же заняла диван в гостиной, и Мать-Исповедница ничуть не удивилась этому: еще по их долгому совместному путешествию она знала, что морд-сит была способна заснуть в любом положении, если в этом была необходимость.

Глаза Кэлен закрылись, как только мягкий матрас за ее спиной прогнулся под весом Ричарда и как только его рука обернулась вокруг ее талии. После прогулки по лесу на ее душе было так легко и светло, что даже постоянно раздражавшие ее расслабленное сознание мысли отошли на второй план. Тогда она и провалилась в сон.

Но довольно скоро Исповедница, разбуженная каким-то неясным чувством или ощущением, перевернулась на спину, в то время как ее рука опустилась на постель. Вместо руки ее мужа пальцы Кэлен нащупали лишь смятую простыню. Очевидно, Ричарда здесь не было.

Она села, взъерошивая волосы и пытаясь понять, что именно разбудило ее, при этом отмечая, насколько тихо было вокруг. Спустя минуту, которую она провела абсолютно неподвижно, ничего не изменилось. Кэлен разочарованно вздохнула, спуская ноги с кровати и вдевая их в туфли. Где бы ни был Ричард, она хотела найти его. Обходя кровать, она с облегчением подметила, что ножны с Мечом Истины были на том же месте, где их оставил их обладатель, то есть стояли, прислоненные к изголовью постели. Это было подсказкой для Кэлен, говорившей, что, по крайней мере, он был в безопасности.

Исповедница не успела даже дойти до двери, когда вновь почувствовала то, что разбудило ее. Она прислушалась к себе и поняла, что это ощущение было сравнимо с порханием бабочки, но, что самое удивительное, его источник находился в ее животе. Это открытие застало ее врасплох, и теперь она не могла сделать ни шага. Первой ее мыслью было, что она попросту недостаточно проснулась и что ей всего лишь показалось. Но затем, когда это необычное движение вновь повторилось, Кэлен потребовалось не больше нескольких секунд, чтобы осознать его природу.

Она начала невольно перебирать в голове все, что ей доводилось слышать от старших подруг-Исповедниц, когда они ждали рождения своих собственных детей, но их слова не шли ни в какое сравнение с тем, что только что испытала она сама. Без сомнения, это были они — первые движения ее ребенка. Дыхание необыкновенно участилось, и сердце, кажется, уже было готово выпрыгнуть из ее груди. Кэлен положила ладонь поверх живота, но ощущения были настолько слабыми, что, конечно, ей бы не удалось почувствовать их таким образом.

Первоначальные шок и неверие, охватившие ее, прошли на удивление быстро. Она так до конца и не приняла тот факт, что скоро станет матерью, и потому ее первой и самой естественной реакцией был испуг. Но вместо того, чтобы полностью захватить ее остальные чувства, он вдруг отступил под натиском чего-то совершенно нового и неконтролируемого.