Правительница Д'Хары (СИ)

— Я была разбужена, — коротко ответила она.

Первой его мыслью было, что, должно быть, в этом была его вина, вернее, его и Кары. Морд-сит была крайне взволнована, когда, предварительно поговорив с Бердиной, поняла, насколько серьезной была причина ее визита, и потому ее появление в их спальне было ознаменовано хлопком двери, от которого он сам, Ричард, мгновенно подскочил.

— Чем именно? Моим уходом?

Она покачала головой, и этот игривый жест несколько озадачил его.

— Нет. Она разбудила меня. — Кэлен слегка кивнула вниз, на свой живот, и теперь ей стало слишком сложно прятать свою улыбку. — Я впервые почувствовала, как она двигается, и больше не смогла уснуть. Я хотела рассказать тебе об этом как можно скорее, потому и пришла.

Ричард выглядел несколько обескураженным. Поначалу он не мог вымолвить ни слова. Он смотрел на ее лицо, освещенное самой светлой и легкой радостью, которая прорезала даже ночной сумрак, и все же он не мог так легко разделить ее, забыв о дребезжании тревоги в голове. Он мог улыбнуться, но это было бы лишь прикрытием. Очень шатким прикрытием.

Кэлен, озадаченная его реакцией, замерла. Ее черты смягчились, и она положила руку на его плечо.

— Ричард?

Он слегка покачал головой и сжал ее ладонь, стараясь заверить ее, что все было в порядке. Но Исповедница, которую совершенно не устраивало подобное решение проблемы, продолжала терзать его своим взглядом. Он должен был сказать правду, ведь она имела на это полное право. Но затем перед его глазами встала совершенно безрадостная картина, в которой он действительно признался бы ей.

Вот они, как на ладони: ее угасший и потерявший всякую надежду взгляд, поджатая и дрожащая нижняя губа и влажные глаза. Она бы отвернулась, говоря, что все в порядке, и постаралась обнадеживающе улыбнуться, скрывая то, насколько больно его слова сделали ей. Не удивительно, но он не поверил бы ей. Она ведь так и не научилась врать ему. Он надеялся, что и не научится.

Ричард тоже не умел врать: он всегда делал это крайне неестественно, переступая через себя и собственные принципы. В конце концов, его призванием был поиск истины, и все его внутренние силы были направлены на это. Но сейчас…

Сейчас он не мог позволить себе облегчить свою участь, обрушив правду об их сыне на Кэлен и разделив с ней все свои страхи. Да, они не должны были лгать друг другу, да, это было не в их привычках. Но Ричард, давно научившийся жить со своими эмоциями, не смог бы вынести осознание того, что он принес горе собственной жене.

Поэтому он и решил утаить правду. По крайней мере, до тех пор, пока он не найдет выход. И он найдет его. Без сомнения, он найдет его.

Кэлен мягко тронула его плечо, замечая, как далеко он ушел, бродя по закоулкам собственных мыслей. Она была разочарована, и это отрезвило его. Если он не хотел огорчить ее своей реакцией еще больше, ему следовало, по крайней мере, заговорить.

— Извини, — он виновато улыбнулся. Она немного расслабилась, при этом все так же внимательно смотря на его лицо. — Твои слова… взволновали меня. Мне казалось, что я вернулся и узнал о твоей беременности лишь вчера. А теперь ты говоришь, что почувствовала ее, и я понимаю, сколь многое я пропустил.

Ему было сложно подобрать правильные слова, и его замешательство прибавило его словам правильный оттенок, который помог ввести Кэлен в заблуждение.

— Это не так, — ее голос был таким мягким, будто предназначенным ласкать лишь его слух, и он невольно почувствовал, как нечто в его груди откликнулось на него, заставляя его, Ричарда, замереть, — ты пропустил лишь мое утреннее недомогание, и, поверь, это не столь важно.

Он не смог не улыбнуться от того, как легкомысленно она отозвалась о своем состоянии, будто это была самая ординарная страница ее жизни. Будто Кара не попыталась пристыдить его, рассказывая о произошедшем с Кэлен и говоря, что, если бы не они, морд-сит, она бы совсем зачахла от тоски по нему и от одиночества.

— Гораздо важнее, — продолжила она, — что сейчас ты здесь. Рядом. И, надеюсь, так будет и дальше.

Она переплела их пальцы. Он неопределенно взглянул на нее, понимая, что в этих словах крылся так и не разрешенный вопрос насчет ее возвращения в Эйдиндрил. Не стоило труда догадаться, как сильно она желала этого, но все же в разговоре с Ричардом она избегала всякой конкретики, а, значит, прямого разговора. Но они оба знали, что, как только ему придется покинуть Народный Дворец, она отправится вслед за ним, что бы он ни сказал ей перед этим.

— Я сделаю все, чтобы ты была счастлива, — это и был его ответ на ее завуалированную просьбу.

— Я уже счастлива, как бы странно и самонадеянно это ни звучало при нынешних обстоятельствах.