Правительницы России

Как и прежде, отличались в нём не только мужчины, но и дамы. И особенно сильно — неувядаемая и несгибаемая княгиня-игуменья Анастасия Петровна Голицына. Только за одну неделю — с 12 по 19 октября 1725 года — княгиня получила от императрицы сначала 20, а потом 15 золотых червонцев за то, что выпивала по два кубка вина. А ведь петровский кубок вмещал три литра!

Екатерина после смерти мужа стала в полном смысле слова весёлой вдовой. Возле неё появилось несколько фаворитов — Сапега, Левенвольде, де Виейра, о которых подробнее речь пойдёт чуть ниже, и периодически возникавшие кратковременные счастливчики, среди которых оказывались даже дворцовые служители.

Под стать императрице были и три её камер-фрау. Первой из них была уже известная нам Анна Крамер. Две другие камер-фрау — Юстина Грюнвальд и Иоганна Петрова мало чем отличались от Анны Крамер. Не отставали от них и две их русские товарки — княгиня Голицына и графиня Толстая.

Да и что могло перемениться, если и место действия, и все главные действующие лица остались прежними?

Сам светлейший, приходя поутру запросто в спальню императрицы, начинал беседу с вопроса: «А чего бы нам выпить?»

Вскоре в Петербурге всё чаще стала мелькать и ещё одна фигура, впрочем уже известная нам, — герцогиня курляндская Анна Ивановна. Мы встретились с нею, когда она только-только стала женой герцога Фридриха-Вильгельма. Это случилось в 1710 году, и было Анне Ивановне тогда всего семнадцать лет. А теперь ей уже перевалило за тридцать, и имеет смысл рассказать кое-что о прошедших пятнадцати годах, прежде всего ради того, чтобы повествование оказалось связным. Её брак оказался более чем быстротечным: молодой муж умер через полгода после свадьбы в январе 1711 года от страшного перепоя, и его молодая вдова утешилась тем, что стала его наследницей — владетельницей оставшегося после него герцогства Курляндского.

Однако Анна Ивановна горевала недолго — молодость и пылкость натуры взяли своё, и она вскоре утешилась тем, что стала всё чаще и чаще появляться в Петербурге, который не шёл ни в какое сравнение с провинциальной, захолустной Митавой.

Более всего Анну Ивановну петербургский двор привлекал своими беспрерывными празднествами и роскошью. В год смерти Петра ей исполнилось тридцать два года, и так как курляндская вдова от природы была крепка здоровьем и склонна к самым разнообразным наслаждениям, двор её августейшей тётки Екатерины предоставлял множество возможностей к получению всего, что могло привлекать одинокую женщину.

Следует заметить, что Анна Ивановна весьма спокойно относилась к питиям и брашнам, обходясь двумя-тремя рюмками венгерского в день, но была весьма неравнодушна к амурным утехам.

Между тем новоиспечённая самодержица Екатерина I всё чаще стала болеть и сразу после вступления на престол почти совсем отошла от государственных дел, целиком передав их Меншикову. Сама же она с головой окунулась в устройство своих собственных, семейных и любовных дел.

Её первым талантом оказался молодой красавец Рейнгольд-Густав Левенвольде, происходивший из древнего аристократического немецкого рода, осевшего в Ливонии ещё в XIII веке. Он был посланником герцогини Курляндской в Петербурге, или, как тогда говорили, резидентом. Бывший офицер Карла XII, перешедший на русскую службу после поражения шведов под Полтавой, Левенвольде, прежде чем стать курляндским резидентом, был любовником Анны Ивановны и честно соблюдал её интересы в Петербурге, ибо в значительной мере эти интересы были и его собственными. При Екатерине он, как и Виллим Моне, сначала был камер-юнкером, а после её восшествия на трон стал камергером. Кроме того, как мы уже знаем, он представлял и интересы курляндской герцогини. Однако в силу особого статуса Курляндии его нельзя было равнять с другими иноземными резидентами.

24 октября 1726 года Рейнгольд-Густав Левенвольде и его брат Карл-Густав получили титул российских графов. Вслед за тем Рейнгольд стал кавалером российского ордена Александра Невского и, кроме того, получил осыпанный бриллиантами портрет Екатерины для ношения на шее.

Забегая чуть вперёд, скажем, что, как только Екатерина умерла, Рейнгольд-Густав покинул Петербург и уехал в свои ливонские поместья. Однако вскоре после этого он вновь появится на страницах нашей книги, но уже в связи с другим сюжетом: восшествием на престол императрицы Анны Ивановны. А пока ограничимся сказанным.