Правительницы России

О происках Румянцева вскоре узнали австрийцы и, спасая Алексея, предложили ему тайно переехать в Неаполь. Что же касается слуг и Ивана Фёдорова, то им было велено остаться в Эренберге, потому что передвижение их целой группой скрыть было невозможно. К тому же император не хотел лишних нарицаний за то, что скрывает у себя «непотребных людей».

Переодев Ефросинью в одежду мальчика-пажа, Алексей вместе с нею в три часа ночи выехал из Эренберга, но все старания обмануть бдительных петровских соглядатаев оказались напрасными: Румянцев уже несколько дней находился под чужим именем в соседней с Эренбергом деревне Рейтин, где проживал и комендант крепости генерал Рост. Почти сразу же Румянцев узнал от одного из гостей Роста — офицера из Вены, что таинственного узника увезли из Эренберга в Неаполь. И хотя царевич и Ефросинья доехали до Неаполя благополучно, но главного — сохранения места их пребывания в тайне — они не добились, потому что по пятам за ними скакал Румянцев.

Алексея и Ефросинью поместили в замке Сент-Эльм, стоящем на вершине горы, господствующей над городом, где они и прожили пять месяцев до осени 1717 года.

Однако не прошло и двух месяцев, как им стало ясно, что и новое их убежище раскрыто: в июле в Вене появились тайный советник граф Пётр Андреевич Толстой и капитан Румянцев и передали императору Карлу VI письмо Петра с просьбой о выдаче ему сына-беглеца.

А в это же самое время Пётр приехал на популярный бельгийский курорт Спа, известный своими целебными минеральными источниками. Своим визитом на этот курорт Пётр превратил его из популярного в знаменитый и вследствие этого — необычайно модный, а потому и процветающий. Город Спа навсегда сохранил память о Петре, воздвигнув ему в 1856 году у минеральных источников великолепный памятник, подаренный Анатолием Демидовым, русским богачом, потомком уральских заводчиков Демидовых, женатым на племяннице Наполеона Бонапарта Матильде. Купив княжество Сан-Донато, Демидов вместе с тем приобрёл и титул и стал именоваться князем Сан-Донато.

А теперь возвратимся к Петру Алексеевичу, лечившемуся в Спа. Местные врачи запретили августейшему больному, исцелявшему мочеполовую систему, прежде всего «всякие домашние забавы». Подчиняясь решению опекавших его эскулапов, Пётр, дабы избегнуть соблазнов, отправил в Амстердам взятую им, не без ведома Екатерины, любовницу. Причём отсылая её в Амстердам, дал ей письмо для Екатерины.

В этом письме от 18 июня 1717 года он признавался собственной жене: «А понеже во время пития вод, домашней забавы дохтуры употреблять запрещают, того ради я метресу свою отпустил к Вам, ибо не мог бы удержаться, ежели бы при мне была».

Получив это письмо, Екатерина ответила так: «Что же изволите писать, что вы метресишку свою отпустили сюда для своего воздержания, что при водах невозможно с нею веселиться, и тому верю; однако ж больше мню, что вы оную изволили отпустить за её болезнью, в которой она ныне пребывает и для лечения изволила поехать в Гагу (Гаагу), и не пожелала бы я (о чём Боже сохрани!), чтоб и талант той метресишки, таков здоров приехал, какова она приехала». Чем болела «метресишка», можно только догадываться, но догадаться не трудно.

Закончив четырёхнедельное лечение в Спа, Пётр в конце июля вновь приехал в Амстердам, где ждала его Екатерина, там же ждал его и русский посол во Франции князь Куракин.

Ещё до приезда царя Куракин встречался со шведскими дипломатами, желавшими прекратить войну, длившуюся уже семнадцать лет, но из-за неуступчивости и непомерных требований шведов переговоры в Амстердаме ни к чему не привели.

Находясь в Амстердаме, Пётр, как и в Париже, осматривал все достопримечательности города, особенно интересуясь постановкой торговли, банковским делом и коммерческим флотом. Досуг же заполнял осмотром картинных галерей, знакомствами с художниками, покупкой картин, скульптур, различных раритетов и целых коллекций.

Всё лето 1717 года, находясь в любимом своём Амстердаме, Пётр чуть ли не каждый день получал депеши от своих офицеров из Неаполя. Толстой и Румянцев начали операцию по извлечению Алексея из замка Сент-Эльм 1 июля 1717 года, когда Пётр, ещё находившийся в Спа, дал им инструкцию относительно всего, что им предстояло сделать. Затем 10 июля Пётр вручил им его собственное письмо к Карлу VI, в котором просил императора передать царевича в руки своего тайного советника, графа Толстого, приведя убедительные юридические и моральные доводы.

29 июля Толстой вручил письмо императору, но Карл, прочитав послание, ответил, что письмо показалось ему недостаточно ясным и ему требуется какое-то время, чтобы правильно понять написанное.

Не дожидаясь этого, Толстой на следующий день заехал к герцогине Волфенбюттельской — матери покойной жены Алексея Софьи-Шарлотты. Вы, уважаемый читатель, вероятно помните, что её вторая дочь, родная сестра Софьи-Шарлотты и, следовательно, свояченица Алексея, была женой императора Карла.