Правка (СИ)

  Душевная боль была так сильна, что я едва стоял на ногах, но эта боль не только подрезала жилочки моего организма, но и помогала как мне казалось, выработать иммунитет против своего бессилия. Мне вдруг легче стало дышать, Нина все дальше и дальше стала отдаляться от меня, вот уже волшебный ее образ стал блекнуть и отходить все дальше и дальше.

  В казарме я отказался от обеда и от ужина. Сослуживцы сразу увидели, что со мной что-то нехорошее происходит, но сержант Шаталов тут же догадался о причине недомогания и сказал солдатам, чтоб они не приставали и ни о чем меня не спрашивали. Благо в это воскресение у них у всех был выходной, и никаких работ по зондированию атмосферы не проводилось.

  Я лежал на койке с устремленными в потолок глазами. Никогда раньше мысли так быстро не прилетали и не улетали из головы. Сейчас они вихрем проносились, увлекая меня в другую жизнь. "Я непременно должен стать ... Я докажу ...самому себе, что не лыком шит. Дай мне Боже силы и срок. Где моя пьеса? Скоро ли я получу ответ из союза писателей? Когда демобилизуюсь, устроюсь на работу, стану самым лучшим специалистом обсерватории, окончу среднюю школу, поступлю в институт, потом стану директором этой обсерватории, а Нина...она так и будет сидеть на телефоне и передавать данные о погоде в другие города Белоруссии. Ни единожды ей придется стучать в дверь моего кабинета! А я буду делать вид, что занят. В обсерваторию приезжают девушки со всего Союза на практику, я выберу себе самую лучшую, самую красивую, она должна быть не хуже Нины...ты, Нина, моя коварная царица, пожалеешь о своем поступке. Этот жлоб, в объятиях которого, ты сейчас, наверняка находишься, в трудную минуту предаст тебя, так же как ты меня предала, а я любил бы тебя всю жизнь...больную, слепую, хромую..."

  Я перевернул подушку все еще мокрую от слез и повернулся на живот. В казарму вошел сержант Шаталов с чекушкой в руках.

  - Хочешь выпить? это помогает, по себе знаю, - сказал он, присаживаясь на край кровати.

  - Хочу! - произнес я и мгновенно принял сидячее положение. Я достал кружку из тумбочки. - Налей! Ну, ты и сам выпей за компанию.

  - Лучшее лекарство от неудачной любви - влюбиться в другую. Сделай это и ты увидишь: сразу полегчает. Хочешь-познакомлю?

  - Нет, что ты? В обсерватории работает Аня Мильчакова, она хорошая девушка, и я ей нравлюсь, но у меня с ней, кроме дружбы, ничего быть не может. А Нина...я не знаю, что в ней такое есть, но я, когда ее вижу, или даже...достаточно мне услышать ее голос, как все на свете забываю. Я не принадлежу себе, она из меня может вить веревки, то есть я превращаюсь в ее раба. Я был бы счастлив, быть ее денщиком, лишь бы она позвала меня. Мне от нее ничего не нужно, ты пойми. Сегодня она поехала со мной за горку Тучинку на озеро и раздетая, в купальнике лежала рядом, я даже поцеловал ее ладошку, и она сказала: ты хотел бы, чтоб я была твоя - вся. У меня в голове помутилось, и я ответил: нет, не хотел бы. Знаешь, налей еще. Только чуть-чуть, а то меня вырвет...Как ты думаешь, я наивный, не правда ли? - Я достал пачку "Беломора".- Закурил. - Знаешь, спасибо тебе за поддержку. Так вот, ты не видел ее на пляже. Она так красивая, как принцесса, а на пляже...на нее можно только любоваться. Даже мыслей никаких там похотливых не возникает. Ты, знаешь, я впервые понял, что женщина красива не только лицом, но и фигурой. Нет, ты такой фигуры не видел. Эту красоту мог создать, - кто, как ты думаешь, Ленин? Ни за что не поверю. Только тот мог создать, - Я показал пальцем на небо, - больше никто. Боюсь, что больше в жизни я такой красивой не встречу.

  - Романтик ты, неисправимый романтик, - сказал Шаталов. - Знай: все женщины одинаковы и то, что у них там, устроено одинаково. А красота лишь временное явление. Лет через десять ты свою Нину просто не узнаешь. А жениться на такой красивой очень опасно: она будет изменять тебе на каждом шагу. Кстати, твоя Нина та, что-ушла с другим у тебя на глазах?

  - Так оно и получилось. Подсели к нам на пляже два жлоба, это комсомольские работники, у них надувные матрацы, коньяк, закуска, черная икра, модные купальники, а я в солдатских черных трусах до колен, ну и... Нина, у нее зрачки расширились, улыбка до ушей. Потом ушла купаться с одним, плавала на одном матрасе, он брал ее руку и прижимал к своему сердцу...

  - А дальше?

  - Я убежал, не знаю, что было дальше.

  - Чудак ты, - сказал Шаталов. - Постарайся заснуть, завтра тебе полегчает. Не надо чтоб тебя видел командир...с таким страдальческим выражением лица.

  После нескольких недель, когда я пришел в себя, у меня появилась решимость учиться, а значит больше читать, и следующий свой выходной я отправился в читальный зал городской публичной библиотеки Минска. Меня встретили радушно, выдали читательский билет, я один был в солдатской форме, мог завести знакомство с девушкой, но я знакомства уже не искал, я познакомился с парнем, он был чуть старше меня, решил мне много задач по физике и по математике. И мы даже потом переписывались.

   2