Правка (СИ)

  Я тут же пошел в этот 605 полк, отыскал 40 кабинет, постучал в дверь с табличкой наверху: " Зубной врач Кашконадзе И. И. Прием с 15 до 19 ежедневно, кроме субботы и воскресения".

   Кацо сидел у небольшого столика, разгадывал кроссворд в журнале "Крокодил".

  - Разрешите войти!

  - Заходи, дорогой, садись, я сейчас освобожусь. У тебя зуб разболелся, давай вырвем и выбросим на чертова мать. У молодых людей должны бить толко здоровые зубы, как у меня и моих друзей-кавказцев. Тут, понимаш, кроксворд, никак не разгадат. Ну, напримьер, скажи, как фамилий гений из шести букв? Ну, как? Отгадаешь - вырву сразу два зуба бесплатно, не разгадаешь - толко один и то с тебя бутылка.

  Я присел в старое скрипучее кресло, стал водить глазами по стенам и столику, за которым сидел кацо в белом засаленном халате, истязая свой скромный ум, помещенный в большой бычьей голове, загадочным кроссвордом. Справа кресла стояла заплеванная кровью урна(плевательница), а слева торчала большая сверлильная машина, приводимая в движение ногой, что˗то в виде древней прялки. На столике, накрытом толстым прозрачным оконным стеклом, среди рассыпанной махорки и крошек черного хлеба, валялись зубные щипцы из нержавейки, но весьма неопрятного вида. На зубьях щипцов засохшая кровь напоминала посетителю, что его ждет в зубном кресле Кошкинадзе.

  Зря я сюда попал, подумал я, но что-то предпринять уже было поздно.

  - Ти можешь ответить фамилия этот гений? Кто он? Толко назови и все. Я прошу тебя. С меня подарок. Бутылька "Кизмариули".

  - Сталин, - сказал я. - Шесть букв. Точно. Другой гениальной шестерки просто нет.

  Кошкинадзе растопырил пальцы, подошел к креслу.

  - Подожди, дорогой, я запишу и сосчитаю, - запел Кашконадзе. - Правильно, молодэц. Ти настоящий кацо, кавказец, ти это понимаешь или не понимаешь? Нет. Ти, я вижу, не понимаешь. Я тебе рву два зуба бесплатно. - Кацо отбросил журнал, встал и, потирая толстые пальцы, схватил ржавые щипцы. - Раскрой рот, да шире, как на Кавказе. А ти пльохо раскрываешь рот, дай я тэбэ помогу.

  Он приблизился, засунул жирные немытые пальцы, пахнущие махоркой, и чуть не разодрал рот клиенту.

  - Ура!

  - Тише, тише, нэ брыкатся, нэ крутись как слива на задница. У тэбя тут, кацо, один сплошной ужас: всэ зубы надо удалить и выбросить на чертовая мать. Все, понимаешь? Сэгодня вырвет тэбэ два, осталные два завтра и так в течэний недэля рот будэт чист, как мой пэпэлница.

  Мне не оставалось ничего другого, как крепко сжать челюсти. Кацо быстро вытащил пальцы изо рта.

  - Ти что кусаеш? Мой пальцы нэ материнский сиска и нэ зерна ореха. Мой пальцы мнэ нужэн на другой клиент. Ти нэ кавказец сразу видно. Ти есть тюфяк.

  - Товарищ доктор! - взмолился я. - Вообще-то, я хотел бы, если это возможно, залечить больные зубы, а вырвать всегда можно. Не ходить же мне без зубов в 20 лет. Давайте, сначала залечим, а потом я разыщу вас, поставлю кавказский магарыч, и вы мне все зубы вырвите; и мы их выбросим на чертова матерь.

  - Вот это кавкаский разговор. Ти би раншэ так и сказал. А сейчас я достану дрель и начнем свэрлить всо подряд, весь гниль высверлим, а пустые места закидаем раствором. Толко ти нэ брыкайся, рот раскрывай пошире, как на кавказе, тогда будэт дэло на шляпа.

  Рядом стояла бор машина, которая приводилась в движение при помощи ноги. Он придвинул ее поближе к креслу, приблизился к пациенту вплотную, зажал его коленями так, что косточки начали хрустеть, и сунул дрель в рот. Сверло стало прыгать по поверхности больного зуба, а когда врач надавил со всей силой, я взвыл нечеловеческим голосом.

  - Терпи, кацо, что ти, как дэвочка брыкаешься, попав мужику в руки? Как ти на война с американцами, понимайш, собираешься воевать? Терпи, тэбэ сказано.

  Я вытаращил глаза, а потом свесил голову на плечо.

  - Ти потерял сознание? Ну и солдат! Ти плохой солдат. Был бы ти кавказец, я бы тибе такое сказал...но а так, я тебя прошшаю.

  - Отпустите меня, я не приду к вам больше, даже если вы мне будете платить деньги.

  - Ти можешь идти на х..я в такий пациент нэ нуждаюсь.

  - Куда можно сплюнуть, у меня полон рот крови, - сказал я.

  - На уборна или на улица, - ответил врач.

  - А у вас есть уборная, где она?

  - На ремонт закрыта.

  - Как ваша фамилия?

  - Тибэ зачем знат? Много знат будэшь, бистро стариком станэш, но нэ кавказским стариком, понял?

  - Наплевал я на ваш Кавказ, - прошипел я.

  - Ти ест, кацо, свинья, - сказал врач, сжимая кулаки. - Бил бы жив товарищ Берия, ти бы отсюда ушел на Калыма.

  - А так я уйду в казарму, бывай, мясник.

  Я бросился в туалет уже у себя в штабе, отвернул краник над умывальником и прополоскал рот, выплюнув несколько сгустков крови. Я посмотрел себя в зеркало, и ужаснулся: правая щека оказалось гораздо массивнее левой. Глаз заплыл кровью, а голова ныла, как после хорошей пьянки-гулянки.

  В умывальник зашел майор Амосов, начальник всех метеорологический станций белорусского военного округа.

  - Что с вами случилось, вас, что: кто-то отдубасил? - спросил он.

  - Хуже, товарищ майор. Я был у зубного врача, товарища Кашконадзе. Я думал: кончусь у него в руках. Ему даже собак лечить нельзя.